Никита Лаптев - Перекрёсток внутри меня

Просыпался я в четыре или пять часов утра, гораздо раньше неё. Если снилось что-то плохое, то иногда в три. Глаза как обычно больше не смыкались, и я просто слушал тишину и её мерное спящее дыхание рядом. Смотрел на бледный силуэт её лица в ночи или на копну черных волос, растёкшихся по подушке, если она спала спиной ко мне. Мир между четырьмя и семью часами утра не похож на другое время суток, он больше напоминает остановившееся время. Время, когда ты снова вспоминаешь себя многолетней давности. Те заботы и опасения кажутся столь наивными и лёгкими, что даже улыбаешься им. Я понимаю, что это были самые счастливые наши годы. А потом она ушла на долгие семь лет, и я не знал, что со мною будет. До тех пор пока не встретил её вновь…

Она работает в отделе кадров одной фирмы по юридическим услугам. Её хорошо удаётся считывать ложь других людей, поэтому она очень быстро отсеивает плохих кандидатов и за это её высоко ценят, несмотря на нелюдимый характер. В семь часов утра она идёт на кухню. Она всегда просыпается сама без помощи будильника и в одно и то же время, позвякивает на кухне тарелками и кружками, завтракает и уходит на работу. Я лежу и только слушаю, ведь мне выходить через два часа. Потом раздаётся звук захлопывающейся двери, и я остаюсь один. Теперь уже точно один в пустой и чужой квартире. Выходит, что и по утрам мы почти не общались. Настаёт момент, когда пора возвращаться в реальность. Ту, где я не опаздываю на работу, улыбаюсь шуткам коллег и обедаю в одном и том же месте.

Перед выходом я бросаю быстрый взгляд на зеркало, чтобы заново дать себе слово держаться. Я стараюсь не задерживать взгляд на своём отражении, иначе в голову начинают заползать совсем уж противоречивые мысли. Иногда я подумываю вообще перестать смотреть в зеркала, вид человека из них начинает удручать, это вовсе не моё отражение. Я прекрасно знаю, как выгляжу, достаю из кармана фотографию и разглядываю её. Тот весенний день, я и она стоим обнявшиеся и улыбающиеся. Там я настоящий. Пускай фотографии уже восемь лет, но она не может врать, в отличие от отражения, которое постоянно меняется.

Девушка, с которой я сейчас жил, совершенно не выделялась среди других. Не стремилась стать известной, не участвовала в разных акциях, не присутствовала на корпоративных вечеринках. Ее внешность, характер и поступки не вызывали восхищенных, заинтересованных взглядов людей вокруг и она ни разу не была объектом сплетен за кружкой кофе во время обеденного перерыва. Думаю, что при таком раскладе её можно было бы назвать обычной, но я при первой же нашей встрече понял, что она особенная. Конечно же, я знал, что толкнуло меня на такие соображения. Отнюдь не то самое шестое чувство, благодаря которому предсказываются катастрофы и спасаются жизни в кино. Это была целая серия событий, которые подсказали мне, что эта женщина даст мне ответ. Ответ на вопросы, что мучили меня тогда. Хотя на тот момент я и не предполагал насколько извилистым будет путь.

Её одиночество было обусловлено некоторыми её странностями. И в обычных жизненных обстоятельствах, быть может, мы бы и не сошлись. Но как ни крути, а обычными их назвать было нельзя. От первой секунды нашей встречи и до самого текущего момента они были наполнены эмоциями, чувствами и внутренними метаморфозами. От этой общей встречи нам обоим было суждено переродиться и стать чуточку другими.

Именно об этом сейчас мелькали мысли в голове, когда я сидел рядом с ней на вершине горы. Я повернулся направо. Её немигающий взгляд смотрел куда-то в небо. Она была очень тихим и замкнутым человеком, это если говорить, просто бросив мимолётный взгляд. Люди всегда делают слишком поспешные выводы. Черный цвет волос, серые глаза, скрытная и немногословная, вот, пожалуй, и всё что могли рассказать о ней другие. Но я знал гораздо больше. И это было доказательством того, что, несмотря на отсутствие громких слов или дел, она всё равно жила на этом свете…

Я потянулся рукой, чтобы закрыть её глаза, но она вдруг моргнула и посмотрела на меня.

– Ты же обещал, что не будешь больше так делать, – в её голосе слышится лёгкий укор.

– Извини, – улыбнулся я, – не смог удержаться. Последняя попытка всегда самая разочаровывающая, хочется пробовать ещё и ещё.

– Ты ещё живой, помни об этом. И я всё также с тобой.

– Знаю, знаю. Просто мне всегда казалось, что этот момент никогда не настанет. Что он где-то далеко, в необозримом будущем. И вдруг вот он, тот самый конец, вершина можно сказать. А я будто всё тот же шестнадцатилетний дурак, так и не осознающий его важность. И начинаю опять испытывать чувство вечного возвращения к этой лёгкости и тяжести. Они одновременно просыпаются во мне, – я ощутил, как грудь снова начинает стискивать железными обручами, захотелось несколько раз стукнуть по ней кулаком, чтобы унять эту поднимающуюся волну. – Мне до сих пор так сложно говорить об этом, прости.