Клэр Твин - О ком молчала Кит

– Очень жизненно, – выдохнула я и прошла к мокрой намыленной парте, которую мне ещё нужно отмыть. За спиной слышу как приятель хмыкает, а затем куда-то отступает. Наш класс небольшой, но и немаленький; в нем умещаются тринадцать парт, учительский стол, шкафчик и три горшка с цветами, на которые у моего одноклассника Кевина жуткая аллергия. Ему приходится тоннами глотать таблетки, чтобы не задохнуться собственными слезами. Жалко его.

– Эти придурки ничего не понимают.

– В чем? – я резкими движениями начала проводить по парте влажной тряпкой, от которой за километр пахло сыростью. Ал делал то же, что и я, только его рука спокойно скользила по столу, словно по маслу.

– Они пишут эти надписи и думают, что правы, но на самом деле это тупой прикол, который появляется в голове, когда на уроках скучно… Школа не так уж и ужасна, – с убеждением отвечает тот, добавляя позже: – А нам за ними убирать! Вот несправедливость.

Я, смеясь, покачала головой.

– Ну, мы сами напрашиваемся на уборку.

– И я не знаю почему. Кит, мы либо тронуты умом, либо набиваем цену перед Иисусом, чтобы попасть в рай.

Я снова смеюсь, и от этого Алекс начинает улыбаться. В голове думаю над вариантами, которые предположил ЛЧ (любимый человек) и выдыхаю, протирая мокрый лоб тыльной стороной руки.

– Кажется, первое подходит больше, ведь я знаю, что прохожу в ад без очереди. Насчёт тебя – без понятия.

Алекс отодвинул стул и перешёл к другой парте, на которой было меньше всего надписей; ну, вообще-то, это наша парта с Алом. Он неаккуратно плеснул моющие средство, а затем энергично начал проводить зеленой губкой по столу, образуя белые разводы. Я, тем временем, перевожу учащенное дыхание.

– Смотри, я спасал котёнка, когда тот застрял на дереве. Я мою за собой посуду, помогаю маме по дому, помогаю тебе с физикой и убираю после уроков этот вонючий класс, когда мог бы рубиться в приставку.

Он определенно горд собой, но я решаюсь разрушить его идеальный мир. Выпрямляюсь, украдкой поглядывая на красное лицо парня.

– А ещё ты прогуливаешь урок истории, обманывая, что у тебя бывает голодный обморок, когда жрешь больше Нила Паркера, – Нил Паркер – парень с весом восемьдесят восемь килограмм; он ест все подряд, и я уверенна, что для него каннибализм – как вишенка на торте, – ещё ты подкладываешь кнопки на учительский стул, называешь Рокси лесбиянкой и воруешь у Чарли лакрицы. А так ты просто ангелочек.

На мою реплику мы оба засмеялись, хотя в глубине души знали, что это совсем не смешно, а даже страшно. Несмотря на все вышеперечисленное мне очень нравится Алекс. Со мной он другой человек; мой добрый, красивый, милый, воспитанный парень. В мечтах я с ним катаюсь на колесе обозрения, ем мороженое, закусывая сладкой ватой; пью с ним из одного стаканчика смузи, пересматриваю диснеевские мультфильмы. Бывает, смотришь на человека и забываешь обо всем плохом, что он когда-либо совершал. Это, наверное, и есть любовь.

Алекс закончил со своей партой и облегченно выдохнул, бросив губку в красное ведро, отчего на пол вылилась вода. Я осмотрелась. Все было чисто и пахло свежестью. Самое печальное и обидное то, что сегодня все блестит, а завтра снова будет грязно, как на помойке. И нам с Алом опять придётся колдовать над партами после уроков.

– Хочешь зайти ко мне? Мама обещала приготовить пиццу, – Алекс хватается за ведро с мыльной водой, и мы выходим из класса, направляясь к туалетам. Закончился шестой урок, и все расходятся по домам, все, кроме старшеклассников: им суждено отсиживаться в этой дыре ещё два урока. Поэтому они так нам завидуют. Алекс протягивает мне ведро, я хватаю его и захожу в женский туалет. Помыв тряпки, губку и красное ведерко, я снова возвращаюсь к другу, успев поправить свой конский хвостик. Тот берет у меня ведро, мило улыбаясь. О, эти прекрасные ямочки…

– Даже не знаю, Ал…

– Да брось! Тебя ждёт самая вкусная в мире пицца! Так, как готовит моя мама – не готовит никто! Где-то там, в Италии, повар говорит: «Мама мия, это просто белиссимо!» – от акцента друга я начинаю смеяться.

– А пицца с ветчиной?

– Нет, конечно! Пицца из человеческой плоти!

– Ну, допустим, я согласилась.

Алекс обхватывает мою шею рукой и подвигает к себе. Я чувствую как к щекам подступает кровь; мне становится трудно дышать, а на лице застыла тупая улыбка. Мой нос сразу услышал божественный запах одеколона Алекса. От этого я таю.

– Прекрасно! Нас ждёт пицца, бутылка «7Up» и жаркий фильм с Эдди Мёрфи.