Клэр Твин - О ком молчала Кит

* * *

Это была самая вкусная пицца на свете! Еда вкуснее, когда рядом с тобой идеальная компания, а для меня Алекс – божественная компания. О большем мне мечтать и не стоит. Наши животы надулись и стали похожи на два больших арбуза. Мы даже устроили соревнование у кого пузо больше, и победил, конечно же, Ал. Рулетка показала, что у мальчика живот больше. А я и не расстроилась. Поблагодарив миссис Харрис (маму приятеля), мы прибежали в гостиную и прыгнули на диван. Здесь я бываю уже в третий раз и с каждым моим приходом в комнате что-то меняется. Родители Ала очень забавные люди. Начнём с того, что они коллекционируют статуэтки лебедей (на полке рядом с книгами их сорок шесть штук). Честно говоря, я не понимаю в чем здесь прикол. Лишний мусор. Хотя в четвёртом классе я собирала наклейки пони и даже проводила конкурс «Лучшая коллекция 2011 года». Ну и бред. Вспоминая своё прошлое, хочется исчезнуть или дать себе по мозгам. Алекс уселся поудобнее и неуклюже схватился за пульт от телевизора, включая фильм с Эдди Мёрфи, как тот и обещал, а именно «Поездка в Америку». Сказать честно, мне было все равно на просмотр фильма, на самую вкусную на свете пиццу, мне было лишь важно присутствовать в жизни любимого человека. А ведь так всегда: когда кого-то любишь, хочешь быть с ним рядом каждое мгновение.

Я завязала волосы в узелок и откинула хвостик назад, приготавливаясь к комедии, которая, по словам Ала, перевернёт меня наизнанку (надеюсь в хорошем смысле). И вот, ЛЧ большим пальцем нажал на какую-то кнопку пульта, после чего на чёрном экране появились картинки. За стеной слышу как миссис Харрис громко говорит по домашнему телефону, изредка смеясь и повторяя «да-да, именно».

– Кит, не отвлекайся. Пропустишь самое интересное, а потом мне придётся тебе все объяснять, – возмутился, не отрываясь от телевизора приятель.

И вправду, лучше сосредоточиться на фильме. Нужно отключить все мысли, перестать думать. Думать – вредно, ведь думая можно додуматься до какой-то неприятной истины. Черт, да я уже думаю. Думаю почему Алекс когда смеётся, щурит глаза и откидывает голову набок? Так удобнее смеяться? Хорошо, а почему обои гостиной телесного цвета, а не кремового? И в чем тут разница? Почему люди могут обидеть, но не могут просить прощения? Почему египтяне всегда писали портреты в профиль? И какая тут связь между всеми моими «почемучками»? Иногда мне страшно за себя, ибо в уме я разговариваю больше, чем в реальности. Хотя, сказать по правде, если со мной начнут беседу, меня уже не остановить. Я как бензопила, которая тарахтит без умолку.

Через мгновение мое левое бедро приняло больной удар, от которого сбилось дыхание. Я резко повернула голову и нахмурила густые брови, хватаясь рукой за больное место.

– Ай!

– Я же говорю тебе – н-е-о-т-в-л-е-к-а-й-с-я! – раздраженно рычит Алекс, указывая раскрытой ладонью на Эдди Мёрфи.

На секунду мне показалось, будто сам актёр из телевизора злобно взглянул на меня и закатил глаза. От этого я поймала стыд.

– Да смотрю я! Смотрю! – вскрикнула я. – Дурак, больно вообще-то!

Ал сменил гнев на жалость и виновато поглядел в мои глаза прямо через «поддержку для зрения». Эти гляделки продлились недолго – Харрис вновь устремил своё внимание на кинокомедию, все ещё оставаясь в смятении.

Честно, я не имела ни малейшего желания смотреть фильм. Сейчас во мне было то чувство, обычно которое сложно понять: спать или слушать музыку, рисовать или валяться на газоне, плакать или перечитывать журналы с Джастином Бибером? И дело не в том, что у меня скоро должны начаться «красные дни». Это ведь нормально, что мой мозг сейчас думает над всем этим? Боковым зрением замечаю какое-то движение справа – мама Алекса, болтая по домашнему телефону, проходит к полке с книгами и откуда-то достаёт две зеленые купюры, а затем быстрым шагом удаляется из гостиной.

– Кит, – окликнул меня Ал, поставив фильм на паузу, – ты же знаешь, что завтра у Сары день рождение?

Почему-то по спине прошлась дрожь. Я повернулась полубоком к ЛЧ и поправила очки на носу. Обычно это признак неуверенности или страха. Я сглотнула.

– Ну, да…

– Она пригласила меня, и я хочу пойти…

Помните тот адский круг – Алекс+Флора+Шон+Сара – теперь я знаю кем он заканчивается. Оу, прям парадокс – начало и конец строится на Алексе.

Чтоб вы знали, в классе мне удалось подружиться лишь с десятью учениками, остальные просто прохожие, и Сара Бейкер одна из них. Она из таких девушек, которые в свои пятнадцать встречаются с выпускниками школы, носят одежду от известных дизайнеров и в конце диалога посылают воздушный поцелуй собеседнику. Если перед вашими глазами всплыла картинка длинноногой жгучей блондинки, то ваша фантазия вас не обманывает – Сара высокая русоволосая девушка, с родинкой над губой. И я смело могу её назвать клише или иначе клешней (как я придумала), которые обычно встречаются в фильмах для подростков. Короче, с ней я подружиться не сумела. Мы полные противоположности друг друга – я предпочитаю книги, а она не знает что это такое, мне интересен Бетховен, а ей Гарри Стайлс из «One Direction», я предпочитаю лето, а она, холодное как её сердце (если у неё вообще есть сердце) зиму. И если этой особе нравится Алекс, то это будет концом моего света, ибо Сара добивается всегда своей цели. А ещё ужасней будет, если и приятелю нравится она… Больно, когда человек, которого ты любишь, находит себе кого-то получше тебя. Размышляя над этим я и не заметила, что сижу с открытым ртом. Алекс все ещё ждёт моей реакции и слов. Но я нахожусь в оцепенении.