Дайана Рофф - Прикосновение

На мгновение я подумал, что нам снова повезло, пока не понял, что больше не слышал ни топот, ни дыхание за собой. Чуть ли не задохнувшись от паники, я в страхе посмотрел назад и застыл. Уилл, широко открытыми глазами смотря на меня, сжимал грудь рукой, по пальцам которой текла алая кровь, пачкавшая его одежду ещё больше. На мгновение я перестал верить в реальность, ведь не мог же мой лучший друг, почти самый близкий мне человек и спутник по жизни, умереть?! В груди разрасталась огромная, удушающая волна боли.

Пошатнувшись, парень попытался сделал шаг вперёд, но упал лицом на пол, а за ним упало моё сердце, утонуло в океане душераздирающей печали и страха, поглотилось тьмой безвыходности и мучений, заныло от страданий и невыносимой боли. Мне хотелось подбежать к нему, потрогать его и надеяться, что он жив, что это всего лишь иллюзия или страшный сон, хотелось, чтобы он всегда был жив, хотелось увидеть его улыбку и озорные глаза, но это было бы напрасно.

Уилл был мёртв.

Никогда не сожалейте. Это всё равно бесполезно.

Однако я поступил совершенно наоборот – сожалел. Мне было очень жаль, что мой лучший друг погиб. Но что такое жалость? Это всего лишь чувство человека, его размышления и желание помочь или хоть как-то улучшить ситуацию, но не в моём случае. Здесь эта жалость была ни к чему. Она не поможет. Мне уже ничего не поможет, чтобы избавиться от боли. Мне было обидно, что всё так получилось, что все, кто поехал сегодня на экскурсию, умерли, что и моя жизнь висела на волоске. Смерть приходила слишком быстро, забирая с собой слишком многое.

В груди словно всё остановилось, заледенело, только сердце громко билось об рёбра, словно одинокий стучащий об дерево дятел посреди тихого леса. Дыхания почти не было, тело точно умерло и онемело, будто из него вынули всю нервную систему, и только жуткая рана на руке напоминала мне, что я был живой. Но мои чувства были мертвы. Убиты. Расстреляны, как и мои друзья.

Я вспомнил, как посмотрел на меня широко раскрытыми глазами Уилл перед смертью, как в них читалась вместо озорства понимание того, что это последние мгновения его жизни, как в нём боролось сожаление и уверенность с тем, что он жил не зря, как он пытался доказать себе, что что-то стоил обществу. Но в его глазах ещё выражалось искреннее извинение передо мной, словно он боялся, что я не проживу и минуты без него, что он уходил из этого мира не по своей вине. Я понимал своего друга и считал, что он погиб не зря. Возможно, это прозвучит слишком эгоистично, но Уилл спас мне жизнь, пожертвовав собой. И я не должен был его подвести, как обычно это делал. Нет, только не сейчас.

Ещё один выстрел заставил меня отвести взгляд от неподвижно лежащего тела у моих ног. Мгновение я ужаснулся, что сейчас и я помру, но понял, что пуля прошла мимо. Уже во второй раз я благословил свою судьбу. Почти ничего не соображая, я помчался дальше вперёд и, перед тем как скрыться за поворотом, заметил, что охранник, стрелявший в меня, чертыхнувшись, начал перезаряжать пистолет, что значило только одно – у меня в запасе было несколько секунд (о, хвала богам, как это много! Даже не знаю, что и делать с ними!). Коридор, в котором я очутился и бежал как сумасшедший, был очень тёмным (что было, между прочим, очень страшно) и коротким, так что через пару секунд я уже снова повернул за угол.

Тупик.

Капец. На мгновение, буквально на мгновение, я подумал, что это конец, что весь наш побег был зря, что Уилл отдал жизнь напрасно. Но это было всего лишь на мгновение, пока я не заметил светящуюся табличку на двери справа от меня. Яркие красные буквы горели «НЕ ВХОДИТЬ! ОПАСНО!», но что могло меня остановить? Какой дурак не зайдёт в комнату, в которой мог спрятаться, если был на грани смерти? Ну точно не я, хотя я и был временами дураком!

– Плевать я хотел на ваши правила, – недовольно прохрипев, я толкнул дверь и, войдя внутрь, тут же её закрыл.

Осматривать комнату я не собирался. Зачем? Здесь было достаточно темно и так пахло кислым, что и так было понятно, почему здесь нельзя находиться – химикаты. Что ещё такого угрожающего могло быть в лаборатории, хоть и новой? Только что-то ядовитое или взрывоопасное. Но проверять я этого, конечно же, не стал, что делало меня легкомысленным и за что я поплатился. Я медленно пятился назад спиной, не спуская глаз с двери, ожидая, что вот-вот в неё начнёт стучаться охранник, желающий меня растерзать как дикий зверь, но пока было всё тихо до того момента, пока я не упал.