Марина Шаповалова - Игра в идеалы. Том I

Более глубинно подумать о ее мотивах я не смогла, потому что засунув руку чуть глубже под половицу я нащупала другие свертки. Это сразу же меня отвлекло. Я нашла наши портреты: папа, мама, я, вместе или врозь. Я взяла мой любимый, где мы втроем сидели за обеденным столом, такие счастливые.

И я вновь загрустила, на моих глазах почти проступили слезы. Но вместе с грустью ко мне пришла неописуемая ненависть ко всему живому. Не хватало воздуха, я стала задыхаться от злости. На портрете я счастлива! Я смеюсь, мое милое лицо так и сияет. А что теперь? Теперь я сижу на полу в какой-то обшарпанной квартире, совсем одна! Не имея ни малейшего представления, что ждет меня дальше… Но никаких радужных настроений у меня никак не могло быть! Все перспективы, что раньше лежали у меня в ладонях, несколько лет назад развеялись как прах… И его невозможно собрать обратно в плоть.

Я разозлилась и не стала смотреть остальные документ, картины, портреты. Я все небрежно швырнула обратно под половицу. Держа в руках только сверток с деньгами, опять направилась к выходу.

У двери я остановилась. Радость от найденных денег не заняла мой разум полностью, они даже как-то жгли руку. Я постояла две секунды, обернулась, медленно подошла обратно к половице. Поддев ее я увидела мой любимый портрет, который недавно держала в руках, рывком схватила его и побежала к дверям. До сих пор я не знаю, зачем я его взяла. Может, потому, что в моей черной душе есть светлая сторона? Нет, это вряд ли!

Кеб стоял на том же месте. Сев внутрь, я попросила отвезти меня в какой-нибудь дешевый трактир. Снова застучали копыта лошади, и снова меня стало клонить в сон. Только-только я начала засыпать, как кебмен, который сидел впереди, обратился ко мне:

– Простите, мисс…

– Да, – сонно сказала я, не открывая глаза.

– П-позвольте у вас спросить? – чуть запинаясь, учтиво спросил он.

– Э… ну попробуйте. – Я немного насторожилась и открыла глаза.

– Что вы искали в этом проклятом доме?

– Ну… – протянула я, удивленная любопытством лондонского кебмена. – Меня многое связывает с этим домом. – Не удержавшись, спросила: – А что?

– Простите. Я немного удивлен… Вы – и этот дом… Какая связь? – с недоумением спросил он, будто сам у себя.

– А почему это так удивительно?

– Вы не местная, сразу видно. Много легенд ходит про этот дом.

– Расскажите, – проговорила я неуверенно.

– О-о-о, это одна из любимых историй Лондона! – начал кебмен. – В 1764 году, – у меня замерло сердце, – в этот дом переехала одна молодая леди с дочерью. Рассказывали, что они были довольно богатые, но потом муж леди умер, и все пошло под откос. Переехав сюда, мать стала пить. Денег им не хватало. Девочке доставалось от матери, та часто ее избивала, кричала, заставляла работать вместо себя. Хотя девочка была просто прелесть: умная, красивая, отзывчивая. Они прожили здесь недолго, где-то с полгода. Как-то раз ночью мать страшно напилась, опять закатила скандал, и дочь посмела ей довольно дерзко возразить. Леди пришла в ярость. Она схватила трость и стала избивать девочку до тех пор, пока та не упала без чувств. А мать опять ушла в самый ближний дрянной паб. В ту ночь шел ужасный ливень, и леди на обратном пути поскользнулась и ударилась головой об острый камень. Моментально скончалась. Дочь ее всю ночь пролежала без сознания на полу. Ее нашел почтальон, он позвал на помощь, и девочку отвезли в больницу. Дальнейшая ее судьба неизвестна. Кто говорит – жива, кто – умерла. Но теперь некоторые слышат, как по ночам в этом доме бродит призрак матери! Зовет к себе дочь, вечно просит прощения, говорит, что любит ее. Знаю, история похожа на выдумку, но это правда: я сам слышал крики. Вы, наверное, думаете, что я сумасшедший?

– О нет! – ответила я дрожащим голосом.

Меня затронул рассказ кебмена. Сколько в нем лжи! Мама никогда не поднимала на меня руку. И что за вымышленный почтальон?

– Я тоже немного верю в духов и другую мистику, – продолжила я (и это была чистая правда).

– Так что же вас связывает с этим домом? – все еще недоумевая, спросил мой собеседник.

– Я не из местных, это вы верно заметили, но… но… Я жила здесь как раз в шестьдесят четвертом. И я видела этих людей, мать и дочь: мой дом был напротив. Но… через три месяца я переехала в Оксфорд. С родителями. И сейчас я вернулась в Лондон. Одна. Учиться.

Врать я всегда умела, и довольно хорошо, это мой талант с детства. Кстати об учебе: в приюте нас обучали, и мне это довольно легко давалось. Но теперь-то я сбежала, и надо найти какую-нибудь школу.