Лана Май: Побудь со мной

Еще десятилетней девочкой Мария разочаровалась в людях. До этих пор она считала, что живет в счастливой семье, где царит любовь. Но в свой десятый день рождения услышала разговор родителей в кухне, в котором отец напоминал матери об их договоренности: едва дочке исполнится десять, они откроют ей правду и разведутся. А правда, как чаще всего и случается, оказалась жестокой. Дело в том, что родители, боясь травмировать ребенка, давно создавали видимость семьи. У отца уже несколько лет была другая семья и другой ребенок. Мария не сумела выдержать такой удар и в ту же ночь сбежала из дома. Целых два дня десятилетняя девочка умудрялась жить на улице, пока ее все же не нашли в подвале одного из соседних домов. Мария так и не сумела простить ни отцу, ни матери их «ложь во благо».

Что касается Максима, то он с детства привык верить только в силу денег. Так было заведено в его семье. Он не знал, что такое родительская любовь, зато хорошо знал, что такое карманные деньги. Он никогда не видел, чтобы родители обнимали друг друга или целовались не для фото. На снимках его семья всегда выглядела образцово, и, казалось, всем этого было достаточно. В жизни родители едва замечали друг друга. У них не случалось семейных ужинов или воскресных обедов, если только не приходили гости. Отец зарабатывал деньги и содержал семью. Его единственным рычагом для контроля родных были деньги. Поощрение – это деньги, а наказание – их отсутствие.

Так Максим и Мария стали идеальной парой для всех окружающих. Два холодных и расчетливых человека, которые даже при желании не сумели бы проявить любви или сострадания.

Ни к себе, ни к другим.

Осень осторожно, словно кошка на мягких лапах, вступала в свои права. Пришел октябрь, но дни стояли все еще теплые и сухие. И никак не верилось, что совсем скоро наступят первые холода, а потом придет долгая, хмурая зима.

Проснувшись, Мария с удовольствием увидела, что за окном светло и солнечно. Она не любила пасмурную погоду, потому что тогда в ней словно падал энергетический заряд, не позволяя жить в полную силу. Так, как нравилось Марии. Насыщенно, осознанно, с максимальным коэффициентом полезного действия.

Повернув голову на светло-зеленой подушке, Мария посмотрела на таймер, показывающий без одной минуты шесть. В принципе, можно было и не смотреть на часы. Мария никогда не просыпала и не опаздывала. В ее голове словно работал встроенный будильник. Безотказная штука. Никогда не подводит.

Мария с удовольствием потянулась. Максим еще спал, досматривая последние сновидения перед тем, как окунуться в суровую реальность, где нельзя расслабляться, зевать и предаваться безделью. Иначе оттеснят, затрут, вытолкнут на обочину жизни, где не будет всего того, что окружает успешных людей из породы победителей.

«Мы победители, – привычно сказала себе Мария. – Я победительница».

Это были не слова, а, скорее, ощущение. Все органы чувств подтверждали его правоту. Белье нежно льнуло к коже, ноздри улавливали аромат великолепных роз, уши наслаждались тишиной удачно расположенной квартиры, взгляду было приятно скользить по дорогим, тщательно подобранным шторам, по изящным изгибам мебели, лоснящейся на фоне светлых обоев. Кровать была столь велика, что заняла бы целую спальню стандартной малогабаритной квартиры. Но здесь места хватало с избытком.

Где-то Мария читала и слышала, что подобные кровати называются «сексодромами», однако ее супружеское ложе не подходило под это фривольное определение. Секс с Максимом не требовал ни особого размаха, ни времени, ни изобретательности. Он был качественным, техничным и регулярным. До и после близости супруги редко прикасались друг к другу. Они даже спали под разными одеялами, чтобы было комфортнее.

Кстати, когда между ними в последний раз была близость?

Почувствовав устремленный на него взгляд, Максим открыл глаза. В них не было сна. Как будто все это время он просто лежал на боку, дожидаясь, когда жена обратит на него внимание.

– Который час? – спросил он, приподняв голову.

Волосы были примяты, на щеке остались розовые рубцы от подушки. Мимолетная мысль о неурочном утреннем сексе упорхнула, как вспугнутая птичка. Всему свое время.

– Еще рано, – успокоила Мария мужа. – Минут двадцать можешь поваляться.

– А ты не хочешь? – неожиданно спросил он.

Ей показалось или она действительно услышала в его голосе что-то вроде игривых ноток?