Вообще, Василиса была безумно счастлива. В двадцать один год не радоваться жизни – это надо постараться. Ведь когда у тебя со всех сторон одни плюсы, то тут вообще унывать – кощунство. Любимая работа есть. Квартира есть. Даже Комарика в этом году купила. Страшненькой она не была никогда, с мозгами нехватки не наблюдается. Бабушка Катя даже шутила, что ее Васенька умудрилась взять от родителей только самое лучшее, не то, что оболтус-брат, вечно витающий в облаках. Хотя все прекрасно знали, что Макса она любит до безумия и ворчит исключительно по привычке. Слишком сильно он был похож на отца, с которым баба Катя «навоевалась за эти годы до чёртиков». Фанатики своего дела.
Может быть, и Василиску бабуля так же по-доброму чехвостила, но девушка приезжала в «Василек» чаще брата и с порога летела обнимать «свою любимую бабунечку». Старушка просто не успевала соскучиться и все свои «претензии» оставляла двум главным оболтусам в ее жизни. Потапову-старшему и его сыну. На маму она не ругалась никогда. Вообще никогда. Максимум поворчит, что Светочка слишком спокойно встречает мужа, задержавшегося на работе на четыре часа. Но даже в эти моменты Ба больше бурчала на своего бывшего начальника, а не на его жену. Такая вот была у нее черта характера. Светочка и Васенька не могли быть причиной ее недовольства априори. А когда Макс приехал на день рождения с Тасей, то и ее бабуля окружила своей заботой. Огненно-рыжая Таечка, которую Катерина Санна моментально взяла под свою защиту, стала третьей в списке «ее самых любимых девочек».
И Василиса просто хотела поделиться своим счастьем с каждым, кто приходил в ее офис. Любое торжество или мероприятие становились по-особенному уникальными и фееричными, когда за их организацию бралась Василиса Потапова. Девушка словно заранее чувствовала, что сделает праздник незабываемым. И неважно, день рождения это или свадьба, презентация книги или вечеринка-сюрприз для сына Чулпановой…
– Василиса, я что-то не то сказал? – спросил Лавров, заметивший едва уловимую смену настроения у девушки.
– Нет, ни в коем случае, Григорий Федорович.
– Вас что-то тревожит? Поделитесь со стариком, может быть я смогу вам дать совет. Работа?
– Скорее клиентка. Ее отношение к сыну. – произнесла Василиса. – Я ее не понимаю.
В нескольких словах девушка обрисовала свое впечатление о Чулпановой, не называя её фамилию. Лавров понимающе кивнул, когда собеседница закончила свой рассказ, и, сделав небольшой глоток вина, сказал:
– К сожалению, деньги не всегда приносят счастье. И чем больше их становится у людей, тем виднее становятся их пороки и червоточины. Это такой своеобразный тест, который, увы, пройти может не каждый. Не судите эту женщину. Она просто не смогла противостоять своим комплексам и пытается заполнить внутреннюю пустоту шелестом купюр. Вам с ней чуточку не повезло, но мальчику действительно стоит устроить праздник. Не думайте о его матери и ее целях, ведь у вас есть тот, кто оценит вашу работу по достоинству.
– Спасибо, Григорий Федорович.
– Василиса, вы еще молоды, позвольте я дам вам совет? – Лавров достал из внутреннего кармана кошелек.
– Конечно.
– Запомните, что деньги – это всего лишь бумажка, фантик. – мужчина не глядя извлек из кошелька купюру, свернул ее и поджег краешек. – Не ставьте их целью своей жизни, иначе они моментально сожгут и испачкают вашу чистую душу.
Василиса смотрела, как догорает в пепельнице «фантик» стоимостью в сто долларов, а Лавров поднял свой бокал, раздавил им остатки купюры и потом поставил на белоснежную салфетку. Немного покрутил им и переставил к нетронутому десерту.
– Смотрите, Василиса. Это всего лишь капля в море, но даже она с легкостью запятнает вашу душу.
Девушка перевела взгляд на салфетку, на которой остался грязный круглый след, и тихо произнесла:
– Спасибо, Григорий Федорович…
Комарик остановился на парковке под знаком «Стоянка только для служебного транспорта», и, цокая каблучками по асфальту, Василиса быстрым шагом подошла к двери, над которой горела неоновая вывеска «Dark style». Аккуратно потянув дверь на себя, чтобы не звякнул прикрепленный к ней колокольчик, девушка вошла внутрь. Поправить табличку с надписью: «Закрыто», скинуть туфельки и на цыпочках по еще мокрому кафелю пробежаться к боксу, из которого доносится негромкое пение. Хитрая и довольная улыбка поселилась на губах Василисы, когда она увидела, что в боксе стоит Божья коровка, а под ней Пашка на подкатном лежаке что-то увлеченно откручивает или закручивает, мурлыча себе под нос. Из-под красного внедорожника, украшенного крупными черными пятнами торчали только ноги мужчины, а рядом лежали ключи, гайки, какие-то непонятные металлические загогулины.
Читать дальше