Денис Соболев - Одиночество. Сборник рассказов

Хранитель выложил карасей на тарелку, придвинул ее Митьке и заложил следующую партию. Митька отодвинулся от стола, глянув на деда, и тот пояснил удивленному Хранителю:

– Нельзя ему, болеет немножко. А я с ним заодно не ем.

– А зачем же ловите тогда?

Митрич усмехнулся:

– Отпускаем обычно, сегодня вот решили вас угостить. А так ведь как хорошо на зорьке посидеть, на поплавок полюбоваться… А уж когда клюет… тянешь его, а он хвостом по воде шлепает и кругами, кругами… – глаза Митрича разгорелись нешуточным азартом и каким-то особенным теплом, губы тронула улыбка.

– Это да – Хранитель согласно улыбнулся.

– Так чего считает-то Счетчик ваш?

– Счастье – просто ответил Хранитель.

– А зачем? – Митричу стало интересно, он даже кружку с чаем в сторону отставил.

– Жизнь когда к концу подойдет, время, прожитое в счастье, тебе добавится. Или вот ему – кивнул на ошарашенного Митьку.

– Ух как! – восхитился Митрич – ловко придумали… И как оно все работает?

– Пытай – не скажу – улыбнулся Хранитель. – Не знаю просто.

– А считает-то честно?

– И этого не знаю, но… какой смысл обманывать?

Митрич кивнул согласно:

– Пожалуй, что и никакого. А время, говорите, внучку можно добавить?

– Можно – Хранитель отставил сковороду в сторону и подвесил над огнем котелок – чай подостыл.

– Это хорошо – протянул Митрич – очень хорошо. Я бы ему все свое время отдал, но такого счетчика пока не придумали…

Чай допивали в молчании. Митрич, отставив опустевшую кружку, поднялся, и Хранитель очень серьезно спросил:

– Не хотите взглянуть на свой Счетчик? Или на его?

Митрич застыл на мгновение, а затем отрицательно помотал головой и так же серьезно ответил:

– А зачем? Счастья мне это точно не прибавит…

…Вода в котелке забурлила, и в этот момент на тропе показался спешащий мужчина лет пятидесяти. Он шел, глядя себе под ноги, хмурый и очень целеустремленный. Выйдя на поляну перед домом, он остановился на мгновение, вглядываясь в Хранителя, а затем решительно шагнул вперед и остановился у костра:

– Мне нужно увидеть свой счетчик.

Сказал он это безапелляционно, так, что сразу стало понятно – отказа он не примет.

– И вам здравствуйте – Хранитель поднял на мужчину глаза и улыбнулся. – Чаю хотите?

Мужчина раздраженно спросил:

– Вы что, не слышите меня? Мне нужно увидеть мой счетчик!

– Нет, не слышу. У меня очень избирательный слух.

Мужчина нахмурился еще больше, набычился и шагнул вперед, обходя Хранителя и поднимаясь на крыльцо.

– Его там нет – спокойно обронил Хранитель и принялся наливать чай. Мужчина недоверчиво хмыкнул и вошел в дом.

Когда он появился на крыльце, лицо его выражало смесь растерянности и злости. Спустившись с крыльца, он присел рядом с Хранителем и с вызовом спросил:

– Где он?

Хранитель протянул ему кружку, над которой поднимался ароматный пар. Мужчина, поколебавшись недолго, принял кружку, понюхал, улыбнулся чему-то и сделал осторожный глоток.

– Смородина, мята и Иван-чай – ответил на незаданный вопрос Хранитель. – Любите такой чай?

Мужчина сделал небольшой глоток, прислушался к ощущениям и ответил негромко:

– Такой час нужно с медом пить…

– Можно и с медом – Хранитель поднялся и скрылся в доме.

Когда он появился на крыльце, держа в руке вазочку с белоснежным медом, у костра никого не было. Впрочем, и кружки, в которую Хранитель налил чай для своего гостя, не было тоже. Усмехнувшись в бороду, Хранитель устроился у костра и принялся за чаепитие, то и дело ныряя ложкой в вазочку и довольно щурясь после каждого глотка.

– Где он? – послышался из-за спины голос, уже без вызова и раздражения.

– Мед отменный в этом году. Мне его привозят с Алтая, давно уже, лет тридцать. Пасечник, Василий Михайлович, человек светлой души. Оттого и мед у него чудесный получается, попробуйте.

Гость молча уселся, взял вазочку с медом и принялся есть, запивая чаем. Доев, отставил вазочку в сторону:

– Теперь скажете?

Хранитель с улыбкой покачал головой:

– Зачем вам видеть Счетчик?

Мужчина вскинул на Хранителя глаза, долгое мгновение смотрел на него в упор, затем заговорил, все повышая и повышая голос:

– Неужели вы не понимаете, что это несправедливо? Как можно только перед смертью показать человеку, сколько у него дополнительного времени?

– А как бы вы хотели, чтобы было?

– Раньше! Например, в пятьдесят, или даже в тридцать!

– Для чего?