Сергей Ермолов - Смешная любовь. Роман о любви

– Знаю.

– И ты доволен этим?

– Доволен.

– Иногда слова могут только мешать. Слов не должно быть много. Попробуй относиться к себе снисходительнее. Все же так делают.

– Тебе скучно?

– Что ты. Почему?

– Я все время боюсь, что тебе скучно.

– Но почему?

– Потому что с того времени, как я познакомился с тобой, мне не бывает скучно.

– Я рада, что тебя выбрала. Рада. Очень рада. Мы встретились, и это уже хорошо.

– Хорошо.

– Ах ты, малыш. Иногда мне кажется, что я тебя выдумала.

Ее темные глаза смотрели на меня безо всякой иронии. Взгляд был внимательным и нежным. Я ощущал себя счастливым.

Теперь я понимаю, что моя первая женщина не могла быть другой. Наташа – само желание искренности.

Прежде я всегда был более осторожен, чем откровенен. Теперь скрытность мне не нужна. Я говорил то, что мне хотелось сказать. Я нуждаюсь в понимании.

– Я совсем забыла, – сказала она.

– Что ты забыла?

– Что мне тоже может быть хорошо, – Наташа смотрела на меня, гладила по голове, трепала волосы и улыбалась задумчиво и нежно. А может быть, проницательно? – Нет настроения, тихоня? Я подозревала.

– Что ты подозревала?

– Какой ты недогадливый. Мужчина, который не старается скрыть свои чувства, всегда интересен женщине.

Я подумал: «Она говорит о себе – женщина. И думает, что похожа на других».

«Смешно», твердил я себе. Но ее напряженный взгляд, казалось, старался разубедить меня в чем-то. По ее глазам я увидел и понял, что глупыми были не мои поступки, а мои сомнения. Я не хотел, чтобы мне удалось убедить Наташу в своей глупости. Женщина всегда лишь позволяет мужчине любить ее.

Наташа взяла меня за уши и осторожно, серьезно и бережно притянула к себе и поцеловала.

Без слов мы стояли друг перед другом. Без слов знали друг о друге все. Слова были лишними. Женщина обязана уступить мужчине. Я был ей необходим. Знал, что должен делать, но мне не удавалось пошевелиться.

Наташа сказала: «Я люблю тебя» настолько тихо, что я угадал это лишь по движению ее губ. Я все смотрел на нее, словно хотел увидеть ее насквозь.

Я ни о чем не думал. Не было необходимости думать. Лишь чувствовал любовь, простую, обычную любовь. Я умею быть смешным.

Сказал себе: «Любовь оправдывает все».

6

Я не мог ждать долго. Не хотел. Я молод и не глуп. Появилась возможность воспользоваться женской слабостью. В чем еще мужской ум более изобретателен? Мне надоело быть нелюбимым.

Самое сложное было уже в прошлом. Мне нравится готовность Наташи не обращать внимания на мои недостатки. Я не умею скрывать от женщины то, что следует скрывать. Я не могу думать ни о чем, кроме любви. Быть честным перед собой не сложно. Ожидание любви научило меня быть искренним.

Желание любви мучительно, если не реагировать на него. Я хотел быть неожиданным для Наташи. Мне не нравятся женщины, которые стремятся разоблачить мое притворство.

Я рассмеялся. Она тоже. Мне было все трудней смотреть на нее. Не в первый раз пытался обмануть себя рядом с женщиной.

Я разглядывал ее нос, глаза, губы. Оправдывал свою медлительность. Боялся испортить произведенное впечатление излишней откровенностью. Признаваться в трусости неприятно.

Ничего не помогало. Наташа словно притягивала мой взгляд. Я по-прежнему казался себе неловким.

Наташа смотрела на меня молча. И я не смог бы сказать, о чем она думала. Она смотрела на меня непроницаемым взглядом, не выражавшим ни «да», ни «нет».

«Вот, значит, оно как», подумал я.

– Ты решил, что используешь меня, – сказала Наташа. – Но ты ошибся.

– Возможно, – мне нравилось унижаться перед любимой женщиной.

– Ты очень глупый. Все приходится тебе объяснять. Только голодный мужчина может быть уступчив. Расскажи, что ты ждешь от меня. Чего же ты хочешь?

– Еще сам не знаю.

– Я почему-то тебе верю. Попытайся сказать, что ты чувствуешь. Женщина сопротивляется совсем не потому, что хочет отказать мужчине.

Иногда кокетство Наташи может только злить. Я понял ее с полуслова, но притворялся, что не понимаю. Мне нужна была короткая передышка. По-моему, ждать – это естественно. Человек всегда чего-то ждет. Никто из нас никуда не спешил. Мы оба знали, что это игра.

В глазах Наташи появились бесовские искорки, и они смущали меня. Она как будто знала что-то, чего не знал я. Да так, собственно, оно и было.

Я не хотел сопротивляться возникающему желанию. Уже не мог притворяться. Ее доступность соблазняла меня сильнее недоступности.