Дарья Рагулина: Сердце скрипки. Роман

– Я могу убрать эти заросли и посадить вокруг что-то более благородное? – он в волнении осматривал тонкие некрасивые тополя и слышал, как вокруг его головы начинают пищать комары.

– Можете! – в голос ответили они.

– Я видел по дороге сюда торчащие из земли плиты и канавы разной глубины – я могу выровнять подход к этой территории? – они кивнули ему, он не понимал, как можно было до сих пор не привести в порядок все эти гектары земли. Ему было жалко смотреть, как в Тавде огромные перспективные площади просто стоят грыжами на лице города и никто даже не думает заниматься ими.

Эти две женщины вызывали доверие, он чувствовал, что работать с ними будет легко и приятно. Он сомневался пару мгновений, но всё же решился обратиться к ним за помощью.

– Возможно, вы сможете порекомендовать мне кого-то, кто мог бы помочь мне в бытовом плане жизни. Я имею в виду повара, гувернантку и садовника. Мне пока сложно сориентироваться, куда можно обратиться по этому вопросу.

– Поможем. Вам уже сегодня нужны эти люди? – вид Марины говорил о полной готовности помогать ему.

– Чем скорее, тем лучше.

– Найдём, я спрошу пару знакомых и позвоню вам. Идёмте акты подпишем?

Они вошли в здание, с улицы глаза снова не сразу привыкли к полумраку. Он вошёл вслед за ними в кабинет, поставил портфель на стол, чтобы достать бумаги, и за его спиной раздался радостный голос уборщицы:

– Добрый день.

Михаил повернулся. Она сидела за столом: прямые волосы аккуратно рассыпаны по плечам, лёгкий макияж, на губах приятная яркая помада. Девушка сидела за ноутбуком, одетая в лёгкое бирюзовое платье, и что-то печатала. Вокруг неё на столе лежало много бумаг, разноцветный стакан под ручки, с настольной лампы свисали звёздочки, нанизанные на нитку, на стене развешаны планы, календарь, под ним бумажный голубь. Рабочее место было похоже на стол школьницы, но в ней самой не было ничего ни от школьницы, ни от уборщицы! Очень спокойная, внимательная. С прямой спиной. Она взглянула на него и скромно улыбнулась. И тут же ему всё стало понятно – конечно, ей было жутко смешно от того, что он принял её за технический персонал. И лет ей было не девятнадцать, а скорее двадцать пять. Просто она была такой миниатюрной, что выглядела как подросток. Михаил смутился, хотел извиниться за своё вчерашнее поведение, но понял, что она на него не держит зла. Его поразила её способность спокойно реагировать на ситуацию. И вчера, и сегодня. Она могла выставить его на смех за вчерашнее поведение, но никому ничего не стала говорить. Она не стала поддевать его этим. Михаил подписал все документы, сложил в портфель, попрощался и ушёл.

Весь день он провёл в бесконечных переговорах с поставщиками, встречался со всевозможными людьми, обзванивал все ответственные лица, и всё шло по плану. В районе обеда ему перезвонила Марина Сергеевна, сказала, что рекомендует ему какую-то женщину, способную быть и кухаркой, и садоводом, и гувернанткой. Вместо обеда он поехал знакомиться с ней. Женщина оказалась сестрой самой Марины, её звали Ирина, у неё имелись корочки повара, подвешенный язык и золотые руки. Он наугад назвал сумму семьдесят тысяч рублей в месяц, потому что не знал средней зарплаты Тавды, и такой вариант его полностью устраивал, а они выпучили на него глаза. Оказалось, что, работая сторожем в парке, Ирина получала всего семь тысяч рублей. Узнав это, глаза выпучил уже Михаил. О таких низких зарплатах он даже не слышал. В обязанности Ирины входило приготовление завтрака, обеда, ужина, закупка свежих продуктов. Она должна была следить за чистотой его белья и дома в целом, не лезть в то, что её не касается, и содержать в саду уголочек, визуально приятный, чтобы он мог расслабляться там по вечерам. Устроил он её, конечно, через компанию отца, ждал, что отец позвонит уточнить о новой открытой ставке, но отец молчал. После того их вечернего разговора он не звонил ни разу.

Ирина пришла в этот же вечер вместе с маленьким сыном Ваней, чтобы посмотреть фронт работ.

– Это вам, подарок от тавдинских условий, – она хохотнула и протянула ему какой-то баллончик с комаром на этикетке.

– Спасибо. Что это? – он принял из её рук баллончик.

– Спрей от комаров, я же вижу, что грызут они вас бесчеловечно, вот брызгайтесь иногда, кусать не будут. Вы же не будете против, если я иногда с Ванькой буду работать?

– Нет, против я не буду. Спасибо за спрей, – он открыл баллон, брызнул себе на голову. Голову кусали больше всего, и помогал только горячий душ, зуд утихал. – Я приготовил список того, что люблю есть. Вы можете готовить всё по очереди или как-то совмещать. Мне всё равно. Главное, чтобы еда была свежей. Я требователен к рубашкам, к постельному белью и неприкосновенности рабочего стола. На нём я могу прибирать сам, в остальном ценю аккуратность и чистоту. Проверять полки на наличие пыли никогда не буду, но оценю, если они всё-таки будут чистыми. Если вам будут нужны выходные, вы их возьмёте, если мне нужно будет побыть одному – я предупрежу. За попытки лезть в мою личную жизнь я увольняю без предупреждения. За обсуждение моей жизни на стороне – аналогично.