Дарья Рагулина - Сердце скрипки. Роман

Его ужасно раздражало, что ему придётся отзывать своих лучших специалистов с крупных объектов по всей стране и переводить их сюда, в это забытое всеми место, но без их помощи он не мог справиться. Все, кому Михаил звонил сообщить о переводе на новый объект, долго хохотали, узнав, куда он их зовёт, потом задавали один и тот же вопрос:

– Ты шутишь? Какая ещё Тавда?

Было сложно держать себя в руках, больше всего ему хотелось ответить: «Нет, не шучу, ты уволен». Но Михаил прекрасно понимал, что эти люди – лучшие в своём деле и он не имеет права их терять, потому что назад их уже будет не вернуть. И он мило смеялся, говорил о том, что пришло время принести пользу человечеству, что его потянуло на благотворительность, что малые города России тоже нуждаются в поддержке. Говорил и ненавидел и себя, и отца. Себя – за то, что не мог взять себя в руки, отца – за эту идею.

Отец запретил ему взять с собой даже водителя, и за пять часов по разбитой трассе у него с непривычки заболели плечи, затекли ноги, а закончилось всё ноющей шеей. В этом городе не было ни одного метра дороги без ямы, одна полоса движения, все ездили как на похоронах. Зато не было пробок.

Он кое-как нашёл этот парк. Прошёл его до конца, вернулся к входу – аккуратно, прибрано, но бедно. В целом парк оказался вторым местом (после коттеджа, в котором он решил жить), что не вызвало отвращения. В парке было много посетителей, в основном мамочки с детьми. Его деловой вид вызывал любопытство у прохожих. Михаил решил надеть солнечные очки, огляделся в поисках административного здания, из зданий, внушающих доверие, увидел только одно. Одноэтажное строение, похожее на большой киоск, обшитое бежевым сайдингом, с зелёной крышей, дешёвая офисная дверь. Он потянул её на себя, вошёл внутрь. После улицы показалось безумно темно, он услышал голос где-то поблизости:

– Проходите сюда, кто там?

Михаил сделал пару шагов в направлении голоса, снял очки, глаза стали привыкать к обстановке быстрее. Это была уборщица, которая тряпкой протирала стены. Он даже не смог сообразить поздороваться, потому что она сразу вызвала в нём волну смешанных чувств. Эта девушка даже перчаток не надела, и на ней не было никакой формы, просто джинсовый сарафан, сандалии и тряпка в руке. Она смотрела на него с интересом, свойственным только детям, широко распахнув глаза и приоткрыв рот. Ему приятен был этот взгляд, глаза у девушки были тёплые, тёмно-карие, как вишни. Волосы она собрала в пучок, они завивались на висках, вокруг лба, над шеей. Было видно, что ей достаточно жарко, потому что в здании было душно, но лицо выражало только радость, будто она давно ждала его и была очень рада его приходу. Девушка улыбнулась во весь рот, обнажив брекеты на зубах – она была довольная смешная с ними, но было видно, что они ей не мешают.

– Добрый день. Вы к нам?

– К кому к вам? Мне нужен директор. Я хочу инвестировать деньги в этот парк и его развитие, – его смутил её вопрос, поэтому ответил он довольно резко, чтобы сразу показать своё положение человека высокого ранга.

– Она сегодня в Тюмени, вернётся только вечером. Может, ей что-то передать?

– Да нет, спасибо, – он хотел уходить, но вдруг удивился: что-то было не так с уборщицей – с ней было приятно разговаривать. – Я могу попросить воды?

– Да, конечно, – она положила тряпку в ведро, пошла в уборную. Михаил услышал звук льющейся воды. Вернулась с влажными руками, достала чистую кружку, наполнила её из пятилитровой бутылки, протянула ему. Он пригубил – вкусная чистая вода.

– Спасибо.

– На здоровье, – ещё одна открытая улыбка.

– Девушка, а почему вы нормальную работу не нашли? Неужели, кроме технического персонала, нет вакансий? – он поставил кружку на стол, скрестил руки на груди. Михаил понимал, что вопрос очень грубый, но весь этот день высосал его до капли, и он хотел испортить его ещё кому-то.

Она оглянулась на своё ведро, снова улыбнулась, только теперь одним уголком губ, наклонила голову на бок.

– Так хорошая же работа, разнообразная, весёлая. Люди интересные, добрые, – хорошо поставленная речь, она умела подбирать слова, не шепелявила, не проглатывала окончаний слов. Михаил прищурился, облокотился о косяк двери. – Неужели это имеет большое значение, где работает человек? – она продолжала размеренно, сдержанно, при этом внимательно смотрела на него. От такой манеры общения провинциальной уборщицы было немного неловко.

– Если тебе предложат должность администратора гостиницы – пойдёшь? – он понимал, что вопрос прозвучал как издёвка, но ему хотелось поддеть её, вывести из себя, чтоб она показала, что является хабалкой, как и другие люди её профессии.