Аля Кьют - О да, профессор!

– Так вот он в чем, твой труд почтенный!

Не сладив в целом со вселенной,

Ты ей вредишь по мелочам?

Поговорила она мне в губы и потянулась к брюкам, обхватила член ладошкой.

– Гретхен… – выдохнул я, прикрыл глаза, позволяя ей доставить мне удовольствие, но адский звук выдрал из блаженного забытья.

Будильник, черт подери!

Я очнулся с собственным членом в руке и на грани оргазма. Несколько движений рукой, и я опять упал на подушки, тяжело дыша. Словно стометровку пробежал.

Потрясающее начало дня.

Продолжение тоже было так себе. Я снова читал лекции, ненавидел своих студентов, валил на семинаре, смотрел волком, когда кто-то опаздывал на пару или подходил задать вопрос после.

Да, я мерзкий тип, но у таких обычно учат, а не халяву ловят.

Маргариту я увидел сразу. Она прошмыгнула в аудиторию одной из последних, когда я уже раскладывал план лекции, готовясь начать. Едва ли буркнув что-то вроде приветствия, она забилась на последней парте в углу. Я ее и не видел почти. Сразу стало очень жаль.

Почему? Черт знает.

Не замечал ее раньше и не следовало придавать значения вчерашнему инциденту, но что-то шевельнулось, задергалось и подкатило к горлу горечью. Совесть, что ли?

Я начал лекцию, как обычно, но в этот раз не мог просто стоять за кафедрой. Отложив листы с планом, я вышел и двинулся вперед между рядами парт.

– Настоящая духовная столица Германии – Веймар, собравший в своих стенах классиков немецкой литературы Гете, Шиллера, Гердера, Виланда, многих других, менее знаменитых авторов… – говорил я по памяти, одновременно посматривая на студентов, которые усердно конспектировали.

Все, кроме Левицкой. Что за человек? Она сидела и рисовала в тетради. Просто выводила узоры, подперев кулаком щеку. Словно и не слышала мой приближающийся голос или же напрочь его игнорировала.

Я бесцеремонно заглянул за ее плечо. Супер. Ни слова – одни рисуночки. Даже какой-то паук-клякса с подписью – Мефистохер.

Подняла на меня глаза. Огромные, перепуганные, полные ужаса, словно я и был тем самым пауком двух метров роста. Переводя дыхание между предложениями, я вздернул брови, без слов интересуясь: «Будем записывать или опять дурака валять?»

Она поспешила перевернуть страницу и с чистого листа начала конспектировать лекцию.

Так себе победа, но на первый раз сойдет.

Я встал позади нее и до конца пары вещал с галерки, буквально нависая над Маргаритой грозовой тучей.

Она больше не смотрела на меня. Даже не двигалась, только писала и писала, как заведенная. Едва звонок оповестил об окончании занятия, она вскочила, но я закрыл дорогу к бегству. В суете сборов никто и не придал значения, что я попросил ее:

– Нам нужно обсудить вашу вчерашнюю лектуру. Можем встретиться у третьего корпуса через двадцать минут?

Я там оставил машину сегодня. Возможно, это было ошибкой, но обсуждать вчерашнее в стенах универа я совсем не хотел. Это наше личное недоразумение. Нужно уладить его на нейтральной территории. Ну или в моей машине, если она согласится в нее сесть.

Она обречённо вздохнула.

– Хорошо, Матвей Александрович. Я подойду.

– Одна, – добавил я, видя, как на нас глазеет ее подружка и долговязый пацан.

– Ладно.

Она накинула на плечо лямку рюкзака и вышла из аудитории вместе с друзьями. Я поспешил собрать свои вещи. Нужно было еще заскочить на кафедру.

Ровно через двадцать минут я стоял у машины и смотрел, как Левицкая приближается. Она была сегодня в обычных джинсах, ветровке, конверсах, почти без макияжа. Обычная девчонка без этого маскарада. Милая. Весьма… Не замечал раньше. Собственно, я и не разглядывал студенток, чтобы не было соблазна.

– Что вам надо, Матвей Александрович? – спросила она почти дерзко, но тут же словно испугалась саму себя, опустила глаза вниз.

– Домой тебя хочу отвезти.

– Не надо.

О, ну, конечно, как неожиданно.

– Садись в машину, Маргарита. У меня нет ни времени, ни желания с тобой спорить.

Она сжала губы, качнулась на пятках. Я уже думал, уйдет, но она вдруг усмехнулась.

– И дверь даме не откроете? Где ваши манеры?

Я обреченно вздохнул и дёрнул ручку.

– Соблаговолите?

Довольная Маргарита уселась в объятия кожаного сидения. Я захлопнул дверцу, обошел авто, сел за руль. Сложив руки на колени, Левицкая притихла, видимо, побаиваясь. Все-таки режим самосохранения у нее активируется время от времени.

Я завел машину и выехал с парковки.

– Я просмотрел то, что ты написала вчера. Всю ту чушь вперемешку с тем, что удалось скатать со шпор.