Вячеслав Сукачев - Причалы любви. Книга вторая

– Да…

– Об этом тоже не следует говорить.

– Хорошо…

– А тему его диссертации ты знаешь?

– Нет.

– Ладно, об этом он сам тебе расскажет… На следующей неделе он переедет от нас на улицу Серышева, займет большую генеральскую квартиру, через месяц защитит кандидатскую, получит капитанские погоны и будет по утрам отдавать честь полковнику Бородулькину… Хотя честь, как мне кажется, он ему уже отдал…

– Ты не одобряешь его выбор? – удивленно пожал плечами Слава.

– Я не помню полного названия его диссертации, – медленно, с нажимом проговорила Светлана, – но оканчивается она вот так: в полевых условиях, приравненных к боевым.

– Ну и что?

– А ты не понимаешь? – усмехнулась Светлана. – Где это он, в каких полевых условиях материал для диссертации добывал?

– Молодежь, вас ждут, – на этот раз в комнату заглянул Сергей Сергеевич. – Посекретничать вы еще успеете, так что будьте добры пройти к столу.

– Смотри, – шепнула Светлана, когда они уже выходили из комнаты, – не сболтни лишнего – весь вечер будет испорчен.

– Понятно, – так же тихо ответил Вячеслав, хотя он ровным счетом ничего не понимал. Он знал, что когда-то, очень давно, у отца с Бородулькиным была какая-то размолвка, но из-за чего она случилась и к чему привела – понятия не имел, так как дома на эту тему не принято было говорить. Между тем он видел в семейном альбоме фронтовые фотографии, на которых были засняты два еще совсем молоденьких майора, стоявших в обнимку на фоне палатки с красным крестом. Майорами были отец и Бородулькин. А на одной, большой фотографии, наклеенной на картон, фотограф запечатлел почти весь госпитальный медперсонал, и два майора сидели в самом центре, строго глядя в объектив, а где-то в третьем ряду, крайняя слева, едва видна круглолицая девушка с короткой стрижкой. Эта девушка станет впоследствии его, Славика, матерью. И Славику всегда было немного странно, что вот они – один из майоров и девушка – вместе сфотографировались, дышали одним воздухом, ходили по одним и тем же коридорам прифронтового госпиталя и не знали о том, что вместе проживут жизнь, вырастят детей, и будут потом внимательно рассматривать именно этот снимок.

– Ты, Светлана, всегда что-нибудь придумаешь, – упрекнула Анна Ивановна.

– А в чем дело?

– Увела гостя, и бог знает сколько времени, держишь его там взаперти…

– Славик, я тебя запирала? – Светлана как ни в чем ни бывало первая уселась за стол. – А где Валя, почему я не вижу Валентины?

– Да тише ты! – всерьез рассердилась мать. – Умывается она, чего раскричалась?

– Женщины! – опустил руку на стол Сергей Сергеевич.

– Ой, один прибор лишний, – заметила Светлана, – кто-то к нам придет…

Постепенно все расселись. Как-то само собой получилось, что Славику досталось место почти в центре стола, рядом с отцом, напротив него сидели Лена с Викой, потом Борис, Валентина, а по левую руку Светлана и мать.

Пока Сергей Сергеевич откупоривал бутылку вина, шепотом чертыхаясь по поводу раскрошившейся пробки, в комнате вдруг стало так тихо, что слышно было, как у соседей работает телевизор.

– Вот пробки делают, – профессор наполнил бокалы вином, – их только и можно, что внутрь протолкнуть, а извлечь наружу практически невозможно. Посмотри, Аня, я никого не забыл, всем налил?

– Скажут, если забыл.

– Ну что же, тогда к делу… Я хочу сказать, что поднимаем мы сегодня эти бокалы не только потому, что имеем удовольствие видеть этого молодого человека, – Сергей Сергеевич кивнул в сторону Славика, – хотя, конечно же, видеть нам его приятно. Мы поднимаем бокалы за тебя, Вячеслав, еще и потому, что приказом министра здравоохранения тебе объявлена благодарность за смелость и профессиональную находчивость в исключительно сложной пожарной обстановке.

– Славка! – вскочила Светлана, но тут же и села под сердитым взглядом отца.

– Я не скрою, мне было приятно получить это известие, – продолжал Сергей Сергеевич, – которое, как и для вас сейчас, явилось для меня полнейшей неожиданностью… Поздравляю и спасибо тебе, сын, за такой сюрприз!

Все потянулись с бокалами к Вячеславу, говоря ему что-то одобрительное, а он едва слышал их, потому что приказ министра и для него был не меньшей неожиданностью.

– Ох, Славка, хитрюга, – погрозила пальцем Светлана, – хоть бы намекнул одним словечком.

– Молодец, брат, – одобрил Борис, – рад за тебя…

Потом закусывали, и Сергей Сергеевич строго спросил: