Доктор Нонна - Суп из топора

И вот она стоит напротив девушки, которая в жизни похожа на пропавшую мать еще больше, чем с телеэкрана. А главное – на ее шее сверкает изумительное бриллиантовое колье. Берта-старшая поняла, что план она сочинила правильный.

Быть может, прояви Берта-старшая немного больше тактичности, ей и удалось бы добиться своего. Если бы она просила помощи… Но блеск бриллиантов сыграл с ней злую шутку: она стала не просить, а требовать.

Едва познакомившись, она настояла на приватной беседе с Верой. И тут уж сразу «взяла быка за рога»:

– Итак, вы Вера. Приятно познакомиться. – Гостья усмехнулась. – А я Берта. Понятно?

– Что вы имеете в виду? – растерялась Вера. Впрочем, она уже догадывалась, кто перед ней. Похожи, и никуда от этого не денешься.

– Надо же, какая недогадливая! Мать я вашей… доченьке. Самая настоящая мать. Не верите? Да я вас умоляю! Не юлите. Смешно. Зовут Берта – это врачиха в роддоме подсудопила, как напоминание, – дата рождения, можно и ДНК-тест сделать. Только ведь достаточно нас рядом поставить.

– Что вы хотите? Зачем вы пришли? – Вера едва сдерживалась.

– Так прижать к сердцу потерянное чадо. – Гостья гадко ухмыльнулась. – Ладно, это лирика. Денег я хочу, конечно. Гонорары у девочки немалые, а у меня проблемы с финансами, хорошо бы поделиться. А то ведь журналюги удавятся от восторга: знаменитая фигуристка отказывается помочь собственной матери. Да и Берточка переживать будет. Она ведь не знает, что приемная? Вот радость-то – папа и мама всю жизнь ее обманывали. Ну что?

Но Вера наконец смогла взять себя в руки. В ней проснулись и природная практичность, и деревенская прямолинейность.

– Вот что… дама, – она постаралась вложить в это слово все мыслимые запасы презрения. – Не помогает собственной матери? Журналисты еще с большим восторгом вцепятся в историю о том, как эта самая… мать бросила ее в роддоме. И где вы тогда окажетесь? Это раз. Конечно, мне не хотелось говорить Берте о том, что она приемная. Но если вы решите ее… просветить, я вас уверяю: нашу семью это не разрушит. Мы – родные. А кто там кого родил – дело десятое. Так что убирайтесь! Никто и никогда не будет нас шантажировать!

– Ну-ну, – усмехнулась гостья. – Ничего, это вы сгоряча. Подумайте немножко. Вот, оставляю номер телефона, – она положила на стол визитку и удалилась, бросив с порога: – Кстати, вдруг вы не в курсе. У Берточки близняшка есть. Мартой зовут.

Берта, услышав грохот входной двери, кинулась к Вере, которая вдруг почувствовала, что ее разом оставили все силы:

– Мама, кто это? Что с тобой? Почему ты плачешь?

Она накапала Вере валерьянки и села рядом, тесно прижавшись к материнскому плечу:

– Кто эта ужасная женщина? Что она от тебя хотела?

Вера поняла, что придется сделать еще одно усилие. Ведь шантажистка, разозлившись, может действительно открыть Берте тайну ее рождения. И, конечно, сделает это максимально грубо. Нет, никуда не денешься, надо все рассказать сейчас.

– Это твоя мать, – сглотнув комок в горле, сообщила Вера и, не останавливаясь, рассказала все.

Но, вместо того чтобы удариться в переживания, Берта лишь теснее к ней прижалась:

– Ну что ты такое говоришь, мамочка! Не плачь, ну, пожалуйста, не плачь. Ну какая разница, кто меня родил? Вы мои родные папа и мама. А всякие… всякие… всякие вот эти могут хоть подавиться своими мерзкими тайнами! Главное, ты только не плачь, а то у меня сердце разрывается! – И Берта наконец разрыдалась.Марта.

В два с половиной года Рон выглядел настоящим ангелочком: блестящие «мамины» глаза, еще по-детски пухленькие ручонки, кудряшки – и совершенно неотразимая улыбка. Огорчало Марту лишь то, что малыш явно предпочитал общество отца: поиграв с ней пять минут, он убегал «к папе!», который оказался великолепным воспитателем. Он чувствовал желания и интересы сына как будто телепатически. В конце концов, ведь именно с Геной мальчик проводил все свое время. Марта все время была занята.

Во время редких болезней сына она просиживала рядом с ним ночи напролет, не смыкая глаз, как самая лучшая сиделка. Но утром, постояв под холодным душем, чтобы встряхнуться после бессонной ночи, она все равно бежала в офис. Работа есть работа.

По тому же принципу она строила отношения с Ицхаком. Тот все не оставлял своих притязаний, даже готов был развестись. Но Марта сумела провести четкую границу: в бизнесе они партнеры, а дальше – стоп. И никаких совместных командировок, только по очереди. Ицхак, поначалу пытавшийся скандалить, вдруг неожиданно успокоился. Казалось, одинокие поездки его вполне устраивают. Марта вздохнула с облегчением: в офисе справиться с неудержимым мачо было гораздо легче.