Кристина Лорен - Дерзкие забавы

Харлоу протягивает мне бокал, но ее рука замирает в воздухе:

– Он… что?

– Дважды. Одно на кончике, а другое у корня.

Она моргает.

Я немного наклоняюсь, и то, как она смотрит на мой рот, вызывает у меня мурашки на коже.

– По утверждению Оливера, всякое бывает, когда Не-Джо напивается.

Она отрывает взгляд от моего рта и смотрит мне за спину, задрав подбородок, чтобы видеть стол в дальнем углу комнаты, где все еще играют в карты.

– А ты предлагаешь мне пойти поиграть в карты с людьми, которые употребляют «Кламато» [1] «Кламато», или «Цезарь», или «Кровавый Цезарь» – канадский алкогольный коктейль, обычно содержащий водку и цезарный микс. Главное отличие от «Кровавой Мэри» – наличие моллюскового сока. в качестве штрафной?

– Это еще не самое худшее, – говорю я с гримасой отвращения. – На самом деле это «Будвайзер» с «Кламато» – называется челада, и сейчас оно к тому же уже теплое.

Она делает то же самое лицо, что и тогда, когда бариста предложил ей тыквенный пряный кофе утром, – чистый и абсолютный ужас, – и она его заказала.

– А кто-то действительно это смешал? И есть люди, которые это пьют и им нравится?

Я смеюсь:

– Знаешь, при всем моем здравом смысле я нахожу по-настоящему забавным, когда ты ведешь себя как примадонна.

Склонив голову набок и глядя на меня с недоверием, она спрашивает:

– То есть то, что я отказываюсь от «Будвайзера», смешанного с томатным соком и соком моллюсков, делает меня примадонной?

Очевидно, я достаточно пьян, потому что пою несколько строчек песни единственной примадонны, которую могу вспомнить на данный момент: «Я всегда буду любить тебя». А потом поднимаю свой бокал и снова опускаю его.

Харлоу смотрит на меня так, как будто я спятил, но, клянусь, ей весело. В глазах появляется улыбка, хотя брови по-прежнему строго сведены на переносице:

– Ты не сможешь петь, чтобы спасти свою жизнь.

Вытирая рот ладонью, я говорю:

– Ничего. Ты еще не слышала, как я играю на пианино.

Она прищуривается еще сильнее:

– Ты что, процитировал только что «Смитов»? [2] «Смиты» – сериал 2013 года.

– Я удивлен, что ты это заметила. Это же не цитата из песни Пи Дидди.

Она хохочет:

– У тебя какое-то просто фантастическое представление обо мне.

– Так и есть. – Текила попадает мне в кровь, и я чувствую, как тепло разливается по груди.

Наклоняюсь поближе, так, что могу почувствовать ее запах. Она всегда пахнет чем-то теплым, немного землистым и сладким. Как будто пляжем, и кремом для загара, и жимолостью… Я сказал Харлоу кучу слов, не связанных с сексом, за последние пять минут – больше, чем за все время, которое она провела в Канаде, и удивляюсь, потому что, оказывается, с ней не только легко разговаривать – с ней разговаривать приятно.

– И мое представление о тебе все время меняется – теперь, когда ты не просто симпатичная мордашка у меня на коленях.

– Ты потрясающий ублюдок, Финн.

– Этот разговор творит чудеса в плане расширения наших горизонтов.

Она берет свой стакан, выпивает и морщится, а потом произносит:

– Не забегай вперед, Солнышко. Мне нравится наша договоренность.

– А у нас есть договоренность?

Кивнув, она наливает нам еще по порции.

– Мы с тобой либо подеремся, либо будем трахаться. Мне кажется, я предпочитаю ту часть, где про трах.

– Что ж, тогда я вынужден согласиться.

Когда она протягивает мне следующий стакан вдобавок к трем пива, которые я употребил с Анселем, я спрашиваю:

– А почему ты все-таки приехала ко мне? У меня не было возможности спросить тебя об этом, потому что ты все время сидела у меня на лице. Твой визит был… неожиданным.

– Но ведь потрясающим? – спрашивает она, поднимая брови, как будто понимает, что я не смогу это отрицать.

– Конечно.

Она облизывает тыльную сторону ладони, сыплет туда соль еще раз и смотрит на нее, задумавшись:

– Честно? Полагаю, я не была уверена, что могу доверять своим воспоминаниям из Вегаса.

– Ты хочешь сказать, что твои воспоминания о том сексе были слишком хороши?

– Ага.

– Но так и было, – заверяю я ее.

– Теперь я это знаю. – Она слизывает соль, выпивает и, схватив дольку лимона со стола, высасывает ее, что-то бормоча влажными губами и морщась. – Жаль, что мужчина, который прилагается к этому пенису, такой выдающийся лузер.

Я сочувственно киваю:

– Точно.

– Ты смешной, – она слегка подалась назад, как будто только сейчас меня по-настоящему разглядела. – Ты смешной, и с тобой как-то неожиданно легко.