Кристина Лорен - Дерзкие забавы

Когда он поднимает голову и видит на кухне меня с Не-Джо, он сощуривает глаза, а потом идет к нам.

– О, черт, – бормочу я себе под нос.

– Этот Халк – твой? – спрашивает Не-Джо, склонив голову.

– Ни капельки.

– Да ладно. Ты посмотри на это напряжение в его взгляде. – Он начинает пьяно шептать: – Как будто лев подкрадывается. – Он слегка вздрагивает, чуть трезвея, и пищит: – Пойду-ка я к маленьким мальчикам в комнату!

– Спасибо, – ворчу я в его удаляющуюся спину, а Финн протискивается между мной и столом, упираясь в него бедром.

Сегодня я лишена своего обычного оружия – своего энтузиазма, уверенности и легкости, которые мне дает знание, что в жизни тех, кого я люблю, все в порядке. Тихий сигнал тревоги у меня в голове напоминает, что разговор с Финном сегодня вечером, может быть, плохая идея. Мы в результате либо подеремся, либо будем трахаться: Финна сложно заподозрить в способности к сочувствию или нежности. Но я решаю не отступать и чувствую тепло, которое исходит от его груди. Его кепка сползает ему почти на глаза, поэтому мне приходится ориентироваться на его рот, чтобы угадать настроение. Навскидку кажется, что он то ли скучает, то ли сердится, то ли задумчив, то ли хочет спать.

– Круто встретить тебя здесь.

– Финн… – отвечаю я с едва заметным кивком.

В углу его рта зарождается улыбка, искривляя его губы. Черт побери его и его удивительно привлекательную улыбку.

– Харлоу.

Я обнаруживаю, что закусываю нижнюю губу, разглядывая его.

Светская болтовня тут не сработает, но я не совсем уверена, что в состоянии противостоять его грубости сегодня, когда чувствую себя такой издерганной. Финн не вписывается ни в одну из моих обычных классификаций парней, и, возможно, в этом содержится некий вызов.

Его трудно прочитать, зато на него легко смотреть, и не важно, насколько это плохая идея, но не подпустить его близко решительно невозможно.

Драться или трахаться?

И та и другая возможность начинают казаться мне одинаково привлекательными.

НЕ ПОМНЮ, КОГДА я последний раз бывал на домашней вечеринке в окружении толпы несносных двадцатилетних юнцов разной степени опьянения. Я вообще не тусовщик, но согласился прийти, потому что Ансель в городе, а последний раз мы виделись все вместе в Вегасе, когда наше веселое воссоединение закончилось матримониальным хаосом. Но сегодняшний вечер я заканчиваю среди почти детей, с пивной кружкой в руке, слегка навеселе впервые за несколько месяцев и стоя так близко от Харлоу Вега, что могу ее коснуться.

Меня не удивляет ни то, что мы стоим так близко, ни то, что мне на самом деле нравится прикасаться к ней.

Меня удивляет то, что Харлоу одна, что она отделилась от остальной компании и болтает на кухне с наркоманом – работником Оливера. Несмотря на нашу свадьбу в Вегасе и Ванкуверский фестиваль секса, нельзя сказать, что я знаю о ней много. Но мне знаком такой типаж девушек: если на вечеринке есть стол, то они либо стучат по нему стаканами, либо лежат на нем, либо танцуют там же.

– Почему ты здесь, а не шлепаешь вместе со всеми картами в покер?

Харлоу пожимает плечами, кладет мне руки на талию, чтобы отодвинуть меня в сторону и открыть шкафчик наверху.

– Я сегодня немного расстроена. – Она хмурится, глядя на переполненный шкафчик. – И почему здесь такой бардак, господи?

– Ты хочешь навести порядок у них на кухне? – спрашиваю я, улыбаясь звякающим звукам, с которыми она двигает стаканы. – В разгар вечеринки?

– Может быть.

Ее лицо обрамляют темно-каштановые волосы, которые она заправляет за ухо, когда тянется к верхней полке, выгнув свою длинную шею. Я тут же начинаю думать о том, чтобы оставить маленькие засосы на ее коже от уха к ключице.

– Утром ты была очень занята, – говорю я, не сводя глаз с ее обнаженных плеч. – Вечером расстроена.

Она достает два чистых бокала и, повернувшись, смотрит на меня в упор. И я сразу вспоминаю огонь этих ее удивительных гипнотических глаз – скорее янтарного цвета, чем карих, – и страсть ее полных, соблазнительных губ. Открутив крышку с бутылки довольно дорогой текилы, Харлоу, примерившись, наполняет оба бокала до краев.

– Что ж, должен сказать, что Не-Джо очень старается, чтобы ты не расстраивалась, – говорю я. – Но я бы на твоем месте притормозил и не стал бы выпивать с парнем, который проколол себе пенис.

Честно говоря, когда Оливер рассказывал мне эту историю, я чуть не подавился своим сандвичем.