Никтория Мазуровская - Стану Солнцем для Тебя

Два месяца назад.

Снова его жизнь окунает в дерьмо по самые уши. Хотя нет, не так. Жизнь окунула его в дерьмо по самую макушку, но он, наученный этой самой подлой су*ой, имеет при себе целый набор юного аквалангиста.

Вопрос в другом, какого хрена он сидит сейчас в своем гребаном кабинете, выкуривает уже десятую сигарету и, при этом, не ощущает вкуса никотинового говна? Почему сидит и ничего не делает? Хотя, так и тянет перевернуть все вверх дном! Разнести к чертовой матери весь кабинет, пойти надраться в ближайшем баре до такой степени, чтобы и мать родную не узнал.

Нет, если бы увидел мать, то допился бы до белочки. А это сейчас не вариант. Правда, что будет правильным вариантом, тоже сказать не мог.

Но который час уже сидел и дымил, как паровоз, пялясь на экран компьютера.

Заперся в собственном кабинете, отменил утреннюю планерку и совещание с главами отделов, отменил все встречи, конференции, – все оказалось не важным, кроме одного.

Мудак он по ходу.

От дыма начинало в глазах слезиться, пришлось открывать окно, кондиционер не спасал. Ну и хр*н бы с ним, с этой железякой!

Тело затекло от долгого сидения в одной позе, и, хоть внутренней обстановкой занимался дизайнер, который уверял, что совместил тут не только стиль, но и комфорт, как-то пока особо этот самый «комфорт» ощущался хре*ово.

Прошелся вдоль сплошь стеклянной стены. Туда и обратно, потом снова.

Окинул взглядом кабинет,– все по высшему разряду: стильно, функционально. У него не было привычки захламлять свое рабочее пространство: не считая необходимой текущей документации, на столе ничего и не было. Компьютер, и так, по ящикам распиханные необходимые канцелярские мелочи. Ни рамок с фотографиями, ни каких-то, милых сердцу, безделушек.

Не будь он таким, какой есть, наверное, на столе красовалась бы одна рамка с фотографией. С фотографией его сына!

Вот взять Димку. Костя его сто лет уже знает. У того на столе так и оставалась стоять фотография Тани, несмотря на то, что они на грани развода, что Танька уехала. Фотография стояла на своем месте.

И где-то глубоко внутри, Костя Диме завидовал, по-хорошему так. Они с Таней потрясающая пара: взаимная любовь и вся остальная бодяга, связанная с этим делом. Таня ему всегда казалась очень разумной, домашней. Не домохозяйкой конечно, не с ее мозгами дома сидеть и не работать, а мудрой, что ли.

В его, Костиной, жизни женщины были другие. Все сплошная подделка и пафос, каждая с желанием его хорошенько отыметь во всех смыслах этого слова: что физически (он, кстати, всегда только за), что материально (вот тут начинались проблемы). Расплатиться за качественный секс колечком, шубкой, браслетиком, пожалуйста, но на этом все. Никаких свадеб, невест, штампов в паспорте. Это уже без него, увольте.

На примере своего горячо любимого брата он понял, что ни одна баба, не считая, Тани, не достойна, чтобы ей доверять настолько, что можно задуматься о женитьбе.

Костя снова вернулся, после своих метаний по кабинету и опять пялился в экран компьютера.

На самом деле, утро не предвещало ничего особо страшного.

Да, была пара дел, которые к обеду нужно было закончить. Они открывали филиал в другом городе, и это требовало заполнения многих бумажек, бланков оформления, бланков разрешения и еще кучи всяких документов.

В это время он, как никогда, честно жалел, что Таня больше не работает под его началом. Она в таких делах незаменима, это ее призвание: в тонне бумажного мусора вычленять самое нужное, важное, и, исходя из приоритета, выполнять все остальное. У него такого таланта не было, зато был целый штат дармоедов, для этого предназначенных, и все они с утра пытались прорваться к шефу, то есть к нему, но все зря.

Оказывается, помимо работы и верных друзей, существует еще третья категория людей или причины, из-за которых он способен послать всех и вся на три известных матерных буквы.

Семья. Получается, у него все же есть семья!

Девять лет назад погибла вся его семья. Не сказать, чтобы у них были охренеть какие семейные отношения, взаимоуважение и любовь, но они были все-таки его частью, дали ему жизнь.

Костя рос в семье, где в принципе преданность, как понятие, не существовало. Его родители больше любили младшего сына, обожествляли его, пророчили великое будущее адвоката. Отец назвал младшего сына в честь себя любимого, чертов эгоист, а мать никогда отцу не возражала.

Но родители просчитались. Лешка рос очень тихим, послушным мальчиком. Но стоило этому послушному мальчику влюбиться и довериться женщине, как все закончилось. Да там и не женщина была, а так, проблемный подросток, панкующий наркоман в юбке. Лешка все ее спасти пытался, излечить, верил ей. Оказалось, что спасать надо самого Лешку. Он тоже подсел на иглу, но Костя узнал слишком поздно, когда вскрытие показало, что его брат был обдолбанным за рулем машины, которая вместе с его родителями влетела в бетонное ограждение.