— Тебе не больно?
— Нет. Это так удивительно чувствовать тебя внутри.
Она резко вдыхает и перестает двигаться.
— Я сделал тебе больно? — тут же спрашиваю я.
— Нет, я просто наслаждаюсь тобой внутри.
Я знаю, что она обманывает меня, видно я причинил ей боль. Она слишком тугая после столького времени воздержания.
— Позволь мне, — говорю я, и она убирает руку от основания моего члена. Я делаю паузу, давая ей привыкнуть к моему размеру.
— Мне нравится, когда ты заполняешь меня, — говорит она, голос звучит низко с придыханием.
— Я люблю входить в тебя и находиться внутри.
— Я готова, трахни меня.
Очень медленно я вхожу в нее до конца, она приподнимает бедра, устремляясь мне навстречу.
— Ух ты! — выдыхает она.
Я начинаю задавать ритм, не дикий и не сумасшедший, идеально подходящий для двоих, которые недавно столько пережили, фактически оба вернулись с того света. Мои движения позволяют впитать выражение ее лица, звуки, которые она постоянно издает, ее запах, ощущение ее кожи, пот, выступающий у нее на лбу. Я воспринимаю все эти моменты, как что-то святое, так, наверное, ростовщик собирает свои деньги или сорока собирает блестящие предметы, с какой-то одержимостью.
Она быстро устает, ее бедра уже выбиваются из моего ритма, я выхожу из нее, хватаю за щиколотки и приподнимаю ноги вверх к ее голове. У меня мгновенно учащается пульс, такими мы и были раньше. Это никогда не изменится. Я всегда хотел видеть ее такой — готовой для меня, чтобы ее красивая киска была широко открыта. Я скольжу членом внутрь, глубже, проникая вниз в плотный, влажный проход. Ее стенки обхватывают и сжимают, жестко, я замечаю, как у нее расширяются зрачки.
— Еще…, — хрипло просит она.
Я толкаюсь еще глубже, она слишком тугая, невероятно узкая.
— Я могу принять еще больше, — с трудом выдыхает она.
Я хочу продолжить, но замечаю, что она испытывает дискомфорт. Со стоном я останавливаюсь и позволяю ей привыкнуть к моему размеру. Она начинает извиваться и двигать бедрами, вызывая огонь и лаву у меня в крови, я готов кончить.
— Мне очень нравится, когда ты так глубоко находишься внутри меня, — шепчет она.
Я начинаю двигаться, погружаясь в нее все глубже и глубже, забывая себя, пока не слышу короткий всхлип, вылетающий из ее горла, она кончает. Я сразу же отступаю, с трудом выдыхая, от напряжения у меня сжимаются легкие и семя выплескивает в нее. Я кончил так, как не кончал уже очень давно, и только она способна заставить меня почувствовать такое освобождение — жесткое и жестокое, шея выгнулась назад, рычание вырывается изнутри.
Грудь вздымается, я опускаю глаза на женщину, которую безумно люблю, у нее покраснела кожа, и она с трудом дышит.
Я убираю локон с ее лба.
— Прости, что причинил тебе боль.
— Ты не причинил мне боль, это был лучший секс в моей жизни.
Я слышу ее усиленное сердцебиение. Каждый удар ее сердца — это подарок для меня, я, на самом деле, обладаю истинным сокровищем.
— Я хочу всего тебя, — шепчет она. — Я всегда хочу тебя всего до конца, и я опять хочу.
— Ты получишь все, что ты хочешь и не один раз, когда побольше наберешься сил. Нам некуда спешить, — отвечаю я ей. — У нас впереди вся жизнь.
Эпилог
Далия Фьюри Маленкова
(Прошло пять лет)
Я открываю дверь холодильника и порыв прохладного воздуха, обдувает мне лицо. Я тянусь за кувшином лимонада, закрываю дверь, Марк входит на кухню.
— Привет, — говорит он.
— И тебе привет, — отвечаю я.
Он приходит вперед, на нем одеты плавки, и он босиком.
Я указываю на кувшин.
— Хочешь? — спрашиваю я.
— Господи, да, — говорит он, и опускается за кухонный островок. Он наблюдает, как я наливаю ему лимонад, по мраморной столешнице пододвигаю к нему бокал.
— Вот это да! — с улыбкой говорит он, отпивая.
— Что-то происходит? — интересуюсь я, опускаясь на табурет напротив него.
— Разве жизнь не причудливая? — удивляется он вслух.
— Что ты имеешь ввиду?
— Мне казалось, что ты предназначена для меня. Я имею в виду, если бы мне кто-то сказал, что это не так, я бы, наверное, рассмеялся. Я сказал Стелле, что был тогда полностью одержим тобой. Как только я увидел тебя, решил, что это любовь с первого взгляда. Я даже караулил тебя у твоего дома, Господи, ты ж Боже мой.
— Да, это жутковато, — хохочу я.
— А когда увидел Стеллу, подумал — прекрасная фигура, красивое лицо, но не для меня, несмотря на то, что она одна. Мы всегда ошиблись. Мы не подходили друг другу, чтобы я не пытался сделать. Со Стеллой все шло как-то иначе, наши отношения шли, как по маслу. Ты была предназначена Зейну, а Стелла всегда была предназначена мне. Я даже не могу себе представить свою жизнь без нее.
Читать дальше