Джессика Клер - Последний удар

— Хорошо, — говорит он неохотно, и мы заходим за прилавок магазина. Здесь столько всего, что нужно выучить: как расставлять лотерейные билеты, как выключать насосы, как изменять вкус газированных напитков. Не говоря уже о миллионе других вещей, поэтому я всё помечаю в своём блокноте. Наконец он показывает мне камеры видеонаблюдения, тревожную кнопку на случай ограбления, бейсбольную биту под прилавком и разобранный электрошоковый пистолет Тазер, который хранится за часами в складском помещении. На всякий случай, как говорит Крэйг.

— Здесь когда-нибудь случались ограбления? — спрашиваю я, когда он показывает Тазер. Мне становится немного некомфортно рядом с этими средствами самозащиты. Это напоминает мне о жизни в доме отца, как он сидел ночами напролёт с оружием в руках в ожидании нападения, которое никогда не произойдёт.

Насколько плохо может быть на автозаправке?

— Два раза, — говорит он, и моё сердце замирает. — Но только в праздники. Я не заставлю тебя работать в эти дни, — он гладит меня по руке. — Я живу на этой же улице. Если тут будут нарушители, звони мне, хорошо?

Я киваю. Номер Крэйга записан в начале моего блокнота большими жирными цифрами. Я его не забуду.

В конце концов, Крэйгу нужно уходить, и я импульсивно обнимаю его. Он мне нравится. Крэйг хороший старик и напоминает мне моего давно умершего дедушку. Крэйг, похоже, доволен моим объятием и указывает на блокнот, зажатый в моих руках:

— Запомни. Звони мне.

— Я помню, — искренне говорю я. — Позвоню.

Он уходит, и теперь управление магазином ложится на меня одну. Я делаю глубокий вдох. У меня получится. Новая Дейзи сможет это сделать. Старая была бы в ужасе, но она больше не является мной. Это крутится в моём подсознании, и я стараюсь не замечать дрожи в руках, когда приходит клиент, чтобы купить газировки. Я обращаюсь к клиенту, отдаю ему чек, а когда он выходит, с облегчением выдыхаю. Отец не смог бы даже представить меня такой сильной, такой независимой, но вот я здесь, впервые работаю, как нормальная девушка. Я в полном ужасе — отцовская беспочвенная боязнь нормального мира оставила след и на мне, но я сильнее, чем мой страх.

Я смогу сделать это.

После первого клиента всё становится не так уж и плохо. Поздней ночью большинство людей рассчитывается картой прямо у бензоколонки. Рейган одолжила мне несколько своих учебников, и время от времени я выполняю некоторые упражнения, чтобы быть готовой к поступлению, когда смогу позволить себе это. Поэтому между теми немногими клиентами, что заходят за сигаретами, лотерейными билетами или пивом, я читаю один из таких учебников. От долгого стояния мои ноги болят, но эта работа не так уж плоха. К концу этой смены у меня будет шестьдесят два доллара без учёта вычета налогов. Крэйг сказал, что нам будут платить еженедельно, поэтому я хочу работать больше.

После десяти над дверью звонит колокольчик, сообщая мне о приходе клиента. Я поднимаю глаза от учебника и выпрямляюсь, чтобы увидеть входящего.

Я узна ю эти высокие скулы, резкие брови и пронзительные серые глаза на хмуром лице.

Ник.

Моё тело застывает. Я не знаю, что делать. Мне больно, оттого что он не побеспокоился о встрече в другой день, и я очень смущена. Его сообщения кажутся искренними, но ведь врать не так уж трудно, когда не смотришь собеседнику в глаза. Однако поведение ревнивой жены из-за пропущенного кофе будет выглядеть глупо. Может, мне сыграть холодную Дейзи или обычную? Даже не представляю, как это сделать.

Я пытаюсь произнести «привет», но все слова застревают в горле. Вместо того чтобы показать себя уверенной и беззаботной женщиной, я таращусь на него, будто меня окатило холодной волной, и выгляжу, как идиотский мим.

Успокойся, Дейзи.

Его нахмуренный взгляд сосредотачивается на мне, и я вижу, как его глаза изучают обстановку. Они задерживаются на логотипе АЗС на моей футболке, затем оглядывают пустой магазин и возвращаются ко мне.

— Что ты тут делаешь, Дейзи?

Мой рот открывается для приветствия… И тут же закрывается. Почему я здесь? Не такой вопрос я ожидала от него услышать. Я делаю слабый жест, указывая на свою футболку.

— Это небезопасно, — констатирует он. — Ты должна уйти.

— Я… — я сглатываю, слова застревают от его неодобрения. Я такая дура. Почему мне так важно, одобряет он мою работу или нет?

— Я работаю здесь. Следующая смена начнётся в два часа.

Ник кажется расстроенным. Его рот вытягивается в мрачную линию, он переминается с ноги на ногу, оглядывая пустую автостоянку.