Александра Нюренберг - Глобус Билла. Четвёртая книга. Дракон

– Ну, ну.

Дракон скосился на флаг. Тот лежал… ужасный… Дракон дыхнул, выпустив самый кончик языка.

Гиблое дело. Тысячи солнц не сожгли его, тьма его хранила.

Торчавшая из груды нитка засветилась на кончике. Фитилёк задвигался и красная точка ползла по нему, распустился цветочек – и вот целая клумба рыжего пламени отплясывала в сразу задрожавшем воздухе.

Куча воспламенилась и, спустя минуту, полыхала вовсю, изгоняя духов тьмы во внешний свет. Материала для горения имелось предостаточно. Красные рога угрожали заволокшемуся небу. Они сделались похожими на деревья, поменявшие цвет в усталом глазу.

А девушки-то шили, шепнул себе Билл. Все пальцы искололи. Ну, да ладно. Он встал всё же. Саднил бок, колено и локоть вставлены от другой куклы.

Дракон и опять двуногий Билл смотрели в костёр. Оба постепенно задирали головы, всматриваясь в небо, ибо хвосты костра виляли в облаках. Дракон выглядел, как страшно усталый нибириец.

– Ну? – Спросил Билл.

Дракон не ответил, но Билл почувствовал вибрирующий звук. Он склонил голову к плечу и вслушался. Ахнул…

– Да ты разумен, бедняга.

Дракон лежал, и тоска скользила по нему нехорошей тенью, наползая на стекленеющие глаза.

Поверженный государственной прогорклой тканью, он должен был вернуть себе чувство собственного достоинства. Тяжесть сумасшедшей тряпки легла ему на сердце. Он чувствовал себя осознавшим высшую власть и возненавидел её всей своей странной душой.

Билл стоял возле громады его лика и шептал, безумно жалея:

– Ну, что ты, маленький?

Раздался треск и свист. Раздался крик с небес:

– Ты убил его…

Билл поднял голову.

В ступе летел Мардук. Серое лицо его было искажено гневом и горем. Он с грохотом посадил ступу на воздух в метре над землёй. Дракон шевельнулся.

Мардук выпрыгнул и побежал по кочкам. Ступа, припаркованная в воздухе, кое-как двинула к земле и ткнулась в кочку, издав слабеющий вой.

– Ты убил…

Он подбежал. Оттолкнул Билла.

– Генерал… ты убил Генерала.

Билл смотрел во все глаза.

При звуке своего имени дракон дёрнулся, поднял и завёл блудливый взгляд потаскуна и любимчика. Открыв пасть, он издал беззвучную жалобу.

– Вы всё отнимаете у меня… – С детским неистовством кричал Мардук, сжимая кулаки и наступая на Билла.

– Вас всех нужно сжечь.

Билл растерянно оправдывался:

– Мы встретились… а потом этот флаг… чёртов флаг.

– Что? – Как бы не веря острым ушам, крикнул Мардук.

Он огляделся, шевеля ноздрями и увидев гаснущий костёр, вдохнул дымное зловоние с такой силой, что струя дыма, вставшая к небу, ей-Абу-Решит, поколебалась.

Мардук, дыша, сгорбился.

– Да как ты смеешь… разложенец. Негодяй… всегда, всегда такой был. Родина… превыше всего… Молчи! «Чёртов флаг»… Чёртов ты! Вот что. Ты вернулся… я так и знал, что так будет. Эти сны…

И он пробормотал что-то про пылающее солнце и безобразный хохот.

– Да кто – я?

– Всегда ты хотел непонятно чего. Ты не патриот… – Дядя выкрикнул, как знаменитая барышня сорвавшимся голосом: «Не джентльмен!»

– Мне стыдно, что я не оправдываю ваших надежд, дядя… но… я впервые на Эриду. Почему вы всё время намекаете, будто мы с вами и раньше были знакомы?

Мардук сказал громко и горько:

– Чтоб ты сгинул. Вот чего я всегда хотел.

– Ну, знаете, как говорит командир.

– Такие, как ты… не исчезают. Таких, как ты, вообще нет.

– Это звучит, как признание… я тронут, но вы про кого?

Он так сказал, потому что Мардук, выкрикивая и страдая, смотрел сквозь и мимо Билла, но адресуясь явно к нему, так как дракон определённо в любимцах у него ходил.

Дракон, напоминая о себе, тихонько взвизгнул, как драконёнок.

Билл отвлёкся на этот звук, по-прежнему в глубокой растерянности:

– По-моему, он в полном порядке. Просто не в себе слегка…

Мардук присел, огромный, как сложившаяся скала, и стал гладить болотную чешую дракона на холке. Дракон вздыбил хохолок и задрал огромную челюсть. Дядя Мардук, бормоча нежнейшие и бессмысленнейшие слова, почесал его под выставленным подбородком.

Дракон смотрел на него, скося лошадиные лживые глаза и приплакивал.

Вдруг он опустил челюсть, – Мардук вопросительно убрал руку, и – блестя на разные лады, поднялся.

Он возвышался над ними искусственно возведённой преградой. Лапы глубоко вживались в землю, как у котёнка-топтуна. Когти забирали комья земли, лопатой каждый.

Мардук прокричал, не вставая и указывая на Билла: