Жан Висар - Кот по кличке Мяу. Том II

Ура!!! Победа была полной! Враг был сломлен и потрясен! Наступил другой, не менее драматичный этап этого тернистого обменного пути – оформление документов.

Даже сейчас, по прошествии стольких лет, не хочется об этом вспоминать. И в наше время процесс обмена, покупки или переоформления жилья требует железной выдержки, упорства и выбивает нервную систему напрочь, а в то время это был вообще неописуемый кошмар – ЖЭКи, ДЭЗы, РЭО, бюро обмена, техники смотрители, паспортные столы и прочая, и прочая, требовали бесконечные справки и выписки, свидетельства и характеристики, анкеты и заверенные нотариусом копии и опять справки, справки, справки….

Противно даже говорить об этом. Скажу лишь, что где-то через месяц этой непрестанной беготни мы все – я, и обе сестрицы, с которыми я уже почти породнился, сдав все мыслимые и немыслимые документы, красные от возбуждения, с нервами, натянутыми как струны, сидели перед инспекторшей, которая, томно пролистав пухлую папку с добытыми нами бумагами, наконец, промолвила:

– Ну что ж, вроде бы все. Сейчас я подпишу направление на получение ордеров, вы все в нем распишитесь и пойдете с ним в третье окно, там вам скажут, когда можно приходить за ордерами.

Её холеная длань с красивой заграничной ручкой уже зависла над вожделенным документом, мы все затаили дыхание, и напряглись, но акта подписания так и не произошло:

Стоп! – Вдруг сказала она, – минуточку, товарищи! Что вы мне голову то морочите? Я же чувствую, что чего-то не хватает! А где же, скажите вы мне, документ, удостоверяющий ваше родство? – обратилась она к сестрам.

– Какое родство? – встрепенулась Ираида, – мы же и так родные сестры! Там же есть копии свидетельств о браке, из которых видно, что у нас одинаковые девичьи фамилии!

– Это неважно, – инспекторша скривила недовольную мину, – может вы однофамильцы, или еще кто, откуда я знаю. У меня должен быть документ, заверенный гербовой печатью и удостоверяющий, что у вас обоих имеется хотя бы один общий родитель.

– Но это же и так ясно, – воскликнула Ираида, – общий родитель у нас имеется, ведь мы же обе Селевёстровны по отцу и фамилии у нас одинаковые. Вы только посмотрите, как мы с ней похожи, – Ираида придвинулась к сестре

– Не буду я на вас смотреть – инспекторша с каким-то раздраженным облегчением захлопнула папку с нашим делом, – Я что вам, физиономист что ли? Как дети малые, ей Богу! Раз документов, подтверждающих родство у вас нет, то только через Народный суд. Он пусть вас и рассматривает. Если суд решит, что вы сестры – другое дело. Придется, правда, заново получить все справочки – срок действия у них всего один месяц, и с решением суда снова ко мне. Позовите там следующего по очереди, – завершила она, окончательно потеряв к нам всяческий интерес.

Да, скажу я вам от ударов судьбы, конечно, не застрахован никто, но когда вот так, вдруг, в последний момент, среди ясного неба – это круто. Я вывел рыдающих сестер из кабинета, сам до конца еще не сознавая всю безысходность случившегося.

Напился в тот вечер страшно. Причем, в тоскливом одиночестве, что со мной раньше практически никогда не случалось. Да, и было с чего. Все мои планы рушились. Я уже привык к этой маленькой квартирке. Более того, она мне очень нравилась. Почти квадратная комнатка с нишей для кровати, рядом с нишей дверь, напротив большое окно. Маленькая кухонька метра два квадратных, но тоже с окном. Совмещенный санузел с сидячей ванной, и даже маленькая прихожая с вешалкой. Красота! Я даже уже перевез туда кое-что из мебели – диван, два кресла, книжные полки.

А на работе в подвале у меня уже завершалось строительство сложнейшего агрегата, который придумал Сережа Чермашанцев и сам же обозвал его «сексодромом». Это веселое название всем понравилось, прижилось тут же и уже навсегда.

Это было гениальное изобретение. Правда, идея была не моя – Сережина. Эдакий трансформер, который в «обеденном» положении представлял собой два диванчика со спинками, установленными напротив друг друга, как в купейном вагоне, а между ними раскладной узкий столик, за который можно было посадить аж семь человек – по трое с двух сторон на этих диванчиках и один на стуле в торце стола.

Но главный секрет этого сооружения был в том, что буквально за считанные секунды этот стол можно было убрать в днище некоего подобия матраца, который в «обеденном» положении стоял стоймя прикрепленный к стене в виде большого плоского настенного шкафа. Спрятав стол в этот шкаф, и опустив все это вместе вниз, можно было получить огромную уютную койку, занимавшую все пространство моей «спальной» ниши. Все остальные 8 кв. метров этой 11-ти метровой комнаты оставались бы свободными, и там между возлияниями гости могли бы свободно вальсировать. Такая была задумка. Сохранилась даже план-схема будущего обустройства этой квартирки: