Ольга Каменская: Параллели

Светка проснулась в семь вечера. Будильник, который прозвонил на два часа раньше, конечно же не слышала. Виной всему спиртное днем, этот злополучный коктейль «недоделанная кровавая Мэри». В панике собираясь в клуб, первый день работы после огромного перерыва и такой «аут», ругала себя за безалаберность и непунктуальность. Куда теперь до пунктуальности, Махрушеву сама управляющая клубом «Посейдон» попросила не опаздывать, потому что дел много и годовщина существования этого голубого полубога должна быть на высоте.

– Годовщина, это тебе не «хухры-мухры»! – произнесли бариста с неподдельной гордостью.

Как так произошло, что Светлана вдруг вырубилась днем, когда пришла домой? Успокаивая себя тем, что расслабилась, вроде как нашла работу и «хер» с тем, что уборщицей, напяливала джинсы и зеленую кофту. День рождение пусть остается днем рождения, но она идет работать, а не тусоваться на вечеринке далекого от неё контингента. Как назло, никто и звонком не разбудил, и Маринка не перезвонила после падения телефона.

«Интересно, а Маринка придет сегодня в клуб на днюху?»

Махрушева не знала, хорошо, если Богданова придет, или наоборот, хорошо если не придет. С одной стороны, Марина могла хотя бы немного рассказать о гостях клуба, их радужные привычки, мотивы и прочее. Светлана готова себе признаться, что абсолютно не знает другой мир совершенно других людей, даже не думала, что Богданова из «другого измерения». Да, работа совершила знакомство с такой барышней как Богданова, но в другой обстановке где-нибудь на улице на вряд ли бы знакомство состоялось, и речь не о том, что на лбу у Маринки написано «лесбиянка», как раз об этом Махрушева узнала лишь вчера. Дело в яркой харизматичной со стильной стрижкой и вообще странном стилевом образе крайней, да еще разноцветные тату по всем рукам и плечам, и пирсинг на языке. Были ли татуировки где-то на других частях тела и пирсинг на пупке, Светка могла лишь предполагать, так как в рабочей обстановке эти части тела скрывались, но то, что она лично огромная противоположность Богдановой, с этим никто не поспорит. Бледнокожая, не вызывающаяся внешность Махрушевой, это подвиг её семьи.

Родители, прародители, да и собственно воспитательный процесс детства маленькой Светочки проходил всегда на равнение на кого-то, хорошо не на уровень Павки Корчагина или Зои Космодемьянской. Против последних Махрушева ничего не имеет, но они для семьи не представляли интереса в воспитательных целях. Мать говорила:

– Ты должна всегда быть примерной, хорошей, соблюдать правила и беречь время других людей, тогда ты станешь идеальной и тебя все будут любить.

Затем приводились примеры какого-нибудь двоюродного дяди или прабабки, совершившего в свою очередь некий жизненный поступок, не борьбы с немецкими фашистами конечно, а получение, например, какого-то кубка, премию или орден за что-либо. Это «либо за что» быстро маленькой Светкой забывалось, а в более старшем возрасте начинала оценивать поведение своих родственников старшего поколения, осознавала, что «никого и ничего идеального ни в ком нет», а некоторых даже недолюбливали свои же соседи, что говорить о целом мире. Воспитание, оспорить слова матери Светлане не позволяло, а теперь еще не сберегла время других, это про сегодняшнюю непунктуальность выхода на работу.

«А так хорошо начиналось! Пиздец, как оправдывать своё опоздание?!» – вновь думала о клубе Махрушева вызывая такси.

Выходила из клуба днем в приподнятом настроении. Свежий осенний воздух казалось отрезвил, а приятные сочувствия сотрудников и приятной красивой управляющей клубом вызывали самопроизвольно улыбку. Уборщица, а ну и что. Любая работа хороша, как говорится. Работа в основном ночью, днем легко заниматься поиском нужной вакансии, разослать резюме по крупным организациям. Да, безусловно Светлана верила в лучшее, в этом родителям благодарность, и рассчитывала на то, что многие компании просто не выставляют вакансий, и по резюме могут найти её, отличного специалиста менеджерского профиля. Обязательно в крупную организацию, а не к таким маленьким агентствам, как «Колибри».

Возвращалась домой склоняла кличку Саныча, осмелев на не так давно принятой водке, в голове рисуя ситуации, где она мстит за склонение её фамилией им. Как он её обозвал? Макрициной или Макрухиной? А он то, кто? Не Саныч, а Зассаныч! Зассыхин! Нет, Ссыхин. Андрей Зассаныч Колибри. С желанием однажды его «случайно» так назвать в реальности, а не в своем обиженном мозгу, удовлетворенная и спокойная за своё будущее, Махрушева завела будильник и заснула.