Ольга Каменская - Параллели

Под оценивающим зеленым взглядом огромной бабы Светка занервничала и сорвалась:

– Послушайте, Наталья Петрова, или как вас там! Мне порекомендовали это заведение и сказали, что здесь очень нуждаются в моей услуге уборщицы, а не того чего вы мне навязываете. Куда пройти скажите, и я не буду вам дальше мешать наслаждаться просмотром смешных видео на рабочем месте.

– Так ты от Орсен?! Сразу бы так и сказала.

Охранница снова села на свой широкий стул, выдвинула ящик стола, вытащила дешевенький кнопочный серенький самсунг, набрала номер.

– Родионова. Да, тут от Орсен пришла одна… смазливая. Уборщицей.

После этих слов трубка была вновь спрятана в ящик стола, а мужеподобная Петрова надевая наушники себе на голову с ухмылкой сказала Свете:

– Налево по коридору. Три ступеньки вниз. Возле бара жди. Выйдет к тебе.

– Кто выйдет?

Ответа более Махрушева не услышала, охранник занялся тем, чем занимался до вмешательства Светки. Девушка повернула в левый коридор длинной около двух метров и далее, по тем самым трем ступенькам вниз, оказалась в необычном зале.

Обшитые деревом стены с вырезанными на них фигурами полуобнаженных нимф, вечно танцующих странные танцы чем-то схожи с восточными. Территория бара располагалась дальше от танцевального пространства, а с правой стороны украшенные фиолетовыми занавесками зона кафе со столиками и синими диванчиками. Сочетания цветовой гаммы зала действительно сильно отличалась от тех клубов, какие ранее удавалось посещать Махрушевой. Возле бара два молодых человека трудились над расставлением прозрачной посуды и вытиранием пыли на полках со спиртным, на девушку даже не обратили внимание, поэтому в ожидании того, кто должен выйти к ней, она набрала Маринку.

– Привет. Марин, не отвлекаю?

Светлана понимала, что время полуденное и до обеда Маринке еще час, а в агентстве, как все теперь понимали, имелась «прослушка», хотя может и не было, но осторожность не помешает.

– Не так чтобы отвлекла, только что продала хороший пакет. Люди группой собрались в Индию, счет сейчас отправлю. Поздравь меня.

Голос Марины радовал, но вот некая ностальгия по старом времени и этому азарту в работе привнесло грусть в состояние Махрушевой.

– Поздравляю. Ладно. Не буду отвлекать.

– Стой, стой… Ты чего? Ну, прости. Где ты сейчас? Тебя поздравить-то можно с чем?

– Пришла по адресу в Посейдон. Пока жду.

– Чего ждешь?

Светка сама не знала, чего ждала, голоса барменов тоже казались странными, и прислушиваясь к разговору девушка снова услышала имя Орсен. А может это не имя? Фамилия чья?

– Марин, а Орсен, это ты? – внезапно спросила Махрушева подругу, создавая логическую связь с тем, что Марина отправила её в это заведение.

– Орсен?! Да ты что? О, это очень…

Марина не успела ответить, к Светлане подошла красивая женщина в сером брючном костюме и синей рубашке с открытым воротом. Махрушева отключила телефон, попытка убрать его в сумку оказалась неудачной, тот выскользнул из рук и полетел на плиточный пол.

Молодая женщина в сером костюме нагнулась поднять телефон раньше, чем стоявшая растерянная Света. Последняя тоже вдруг поняла, что телефон нужно поднять и получила затылком женщины по подбородку, когда наклонилась навстречу спасенному аппарату. Боль оказалась сильной, что у Светланы брызнули слезы из глаз.

– Ой, извините, пожалуйста! Мало того, что я вас так напугала своим появлением и вы выронили телефон, теперь нанесла травму.

Девушка обняла Свету, таким образом пытаясь пожалеть или унять боль, одновременно крикнула ребятам за барным столом:

– Стасик, Влас, лед быстрее принесите.

Светлана почувствовала себя некой маленькой растяпой, а жест девушки обнять вдруг её, как незнакомого человека, напугал больше, чем появление ранее той. Махрушева отодвинулась от женщины, дрожащим голосом от сдерживаемых слез произнесла:

– Не волнуйтесь. Вы меня совсем не напугали. Это я неловкая сегодня, все из рук валится.

Оба парня подошли, Влас держал стакан с кусочками льда, а Стасик упаковку с влажными салфетками.

– Синяка не будет?

– Что произошло? Вы плачете?

Ребята наперебой пытались помочь Светке, которую почти насильно усадили на один из барных крутящихся стульчиков. Махрушева от умиления такого внимания, какое давно не испытывала к себе посторонних людей, да и не только, расчувствовалась и слезы все-таки хлынули из глаз. Светка понимала, что скорее этому причина расслабленности состояния, и соответственно жалость к себе, но девушка и бариста решили, что правда боль сильная.