Андрей Волков - Киностудия

– Иди, располагайся, Гарик. Твой номер шестнадцатый, в конце коридора.

– Всё, понял. Мой номер шестнадцатый и моё место в буфете.

Гарик взял чемодан и по-спортивному легко и бодро направился в свой номер.

– Вы идёте с нами к Гарику на пикник? – спросила Полина. – Он ведь всё равно не отстанет.

– Не могу, – ответил Чащин. – Мне ещё надо отправить срочные бумаги по почте.

– Ну, как хотите. Пойду, переоденусь, – сказала Полина и пошла в свой номер.

Чащин подошёл к шкафу, открыл дверцу, извлёк оттуда кипу бумаг, сложил их в сумку и, накинув куртку, вышел на улицу.

– Осветители, перестаньте щелкать семечки. Не на базаре, – выругался режиссёр.

Но те лишь заухмылялись в ответ. Назревал конфликт. Утомившаяся от ожидания киногруппа нервничала и враждебно поглядывала на режиссёра. Причина была проста и очень банальна в киношном мире. Режиссёр ждал солнца, а его всё не было, вот уже три часа кряду. Правда, оно нет-нет да появлялось на капризном балтийском небосводе, но лишь за тем, чтобы ненадолго подразнить киногруппу. Режиссёр нервно поглядел на часы, затем на хмурое небо и задумчиво уставился на камеру.

– Снимать нельзя, – сказал оператор, уловив напряжённый взгляд режиссёра, – только плёнку загубим.

– Сам знаю, – буркнул режиссёр и, натянув на самые глаза бейсболку, стал нервно вышагивать по площадке.

Это был его третий фильм. Первые два провалились в прокате и в этот раз он не намеревался наступать на те же грабли. Это уже означало бы приговор, диагноз. Потому он и отыскал крепкий сценарий, выбил у киностудии деньги, набрал нужных актёров, снарядил экспедицию в далёкие края. В кино же он пришёл из бокса. Бывший спортсмен он и в кино поначалу снимал документальные фильмы о спорте. Снимал их жёстко, бескомпромиссно, оттого и первый его игровой фильм обозвали «чернухой». Его побаивались, с ним не очень-то спорили. Правда, свои железные кулаки он пускал в ход на площадке лишь один раз, воспитывая пьяного зарвавшегося актёра. Но многие это видели и хорошенько запомнили.

Молва прокатилась.

Режиссёр с кислым лицом взад-вперёд ходил по площадке. Киногруппа томилась в ожидании. Многим было всё равно. Одним днём простоя больше, одним меньше… Суточные платят исправно. Лишь один неунывающий Гарик развлекал костюмершу и гримёров байками из актёрской жизни: «Так вот, народный артист Шилов, известный сердцеед и волокита, после очередного спектакля, как обычно, по пути домой, прихватил к себе в гости одну из поклонниц. Из тех, кто его по обыкновению, возле театра или в подъезде дома дожидаются. Девица, разумеется, в восторге. Шилов тоже. Дома коньячок, музыка.… И тут как в старом бородатом анекдоте…»

– Объявилась жена? – заключила костюмерша.

– Вы правы, Людочка, – заметил Гарик, – всё понимаете с полуслова.

– Просто я таких анекдотов уже слышала сотню.

– Но вы не знаете конец этой истории. Жена у Шилова известная на всю Москву ревнивица и скандалистка. Что делать, спрашивается? И Шилов принимает решение. Девицу прячет…

– В шкаф, – выпалила гримёр.

– Не угадали, – ответил Гарик, – он ей велит спрятаться на балконе, а сам идёт открывать дверь. Врывается супруга, заглядывает естественно в шкаф, под кровать – пусто, затем метеором врывается на балкон.

– А Шилов? – спросила костюмер.

– А Шилов в это время стоит, согнувшись, и держится руками за отбитый пах.

– Так ему и надо, – съязвила костюмер.

– Как вы жестоки, Людочка, – покачал головой Гарик. – Однако, дальше. Шилова жена влетает на балкон. Оттуда визг, грохот, истерические вопли и…

– И? – спросила костюмер.

– И всё смолкает.

– А дальше?

– А дальше поклонница вылетает с балкона, с третьего этажа.

– Насмерть?

– Ну, зачем же насмерть? Правда, поломала ногу, там ещё пару рёбер…

– А мораль?

– Какая тут мораль, Людочка? Я же не басню рассказываю. Шилов сумел как-то угомонить свою пантеру. Закрыл её в ванной, а пострадавшую в дом занёс. Она как была в неглиже, так и выпорхнула с балкона. Вопит, стонет, за ногу хватается. Шилов скорую вызвал. Приезжает неотложка. А у этой барышни муж как раз на скорой работал. И надо же такому случиться в ту ночь аккурат его дежурство было. Входит обманутый муж по вызову. Одна дама в ванной об дверь колотится, другая со сломанной ногой мается, а Шилов весь губной помадой перепачкан. В общем, как потом выяснилось, этот терапевт в молодости греко-римской борьбой занимался. Накостылял он народному артисту так, что мало не показалось. Напрасно Шилов взывал к клятве Гиппократа и умолял не бить его по лицу. Ревнивец был глух к его мольбам. Хорошо соседи подмогли, вовремя милицию вызвали…