Галина Голицына - Девочка с хрустальными глазами

Яркая барышня провела его в небольшую комнатку, усадила в парикмахерское кресло, сказала:

– Ждите. Сейчас мастер подойдет.

И ушла.

Кирилл огляделся. Обычная мини-парикмахерская. Всего одно посадочное место. И чего Мишка навязал ему этот салон? Будто других мало…

Откинулся на подголовник, закрыл глаза и стал в уме выстраивать сценарий первого совещания: кого выслушать сначала, кого – потом, кому выписать люлей, кого – поощрить, кому и что именно поручить…

Из раздумий его вывел тихий голос:

– Здравствуйте…

Открыл глаза. Перед ним стояла девушка, которую можно было охарактеризовать так: «моль бледная». Линялые джинсы, серая трикотажная кофточка, такого же цвета глаза, волосы оттенка сухого асфальта собраны в незатейливый хвостик. Серая мышь, короче. На фоне девушки с ресепшн эта не смотрелась совсем.

Не дождавшись ответа, она несмело улыбнулась и снова попробовала завязать разговор:

– Доброе утро!

– Для кого как…

В ее серых глазах проскользнуло понимание:

– Бывает… Ничего, сейчас попробуем привести ваше настроение в норму. Меня зовут Анна. Можно просто Аня. А вы у нас кто?…

– Кирилл. И не у вас, а сам по себе.

Сказал и внутренне поморщился: зря он так. Девушка эта ничего плохого ему не сделала. Правда, и хорошего пока что – тоже. Но, как известно, слово – не воробей… Да ладно! Сказал – и сказал, что ж теперь…

Но девушка предпочла не заметить его хамства. Восхитилась:

– Кирилл? Надо же, какое красивое имя!

– Обычное, – буркнул он.

– Не скажите… Довольно редкое. И звучит, кстати, очень мужественно.

– Мы имена обсуждать будем? – оборвал он ее. – Или все-таки стричься?

Серая мышка снова проигнорировала его выпад. Просто объяснила:

– Я пока что осматриваю фронт работ. Форма черепа, структура волос, черты лица… Это всё очень важно. Прикидываю, какая стрижка вам пойдет.

– Оставьте, как было. Просто вихры уберите, чтобы не торчали. И побыстрее, если можно!

Продолжая осматривать его с разных ракурсов, Аня проговорила:

– Зачем же быстрее? Я на каждого клиента трачу ровно час. Раньше всё равно вас не выпущу. Надо будет – привяжу к креслу, но не выпущу. Потом можете на меня жаловаться хоть в Суд по правам человека. Но этот час – мой! Так что терпите.

Он фыркнул, потом расхохотался. А мышка-то с юмором!

Махнул рукой:

– Ну час – так час. Делайте, что хотите!

И снова прикрыл глаза.

– А куда вам спешить? Офисы еще закрыты. В машине сидеть будете? Это скучно. Лучше уж здесь. Я о вас позабочусь, целый час буду за вами ухаживать… – шептала она. – Скажите, как у вас с тактильными ощущениями? В смысле – я могу к вам прикасаться? Мне это по работе нужно, – поспешила объяснить.

Он приоткрыл один глаз:

– А что, есть варианты? Вы умеете стричь, не прикасаясь?

– Ну, разные люди бывают… Некоторые вообще не выносят прикосновений. Приходится как-то изворачиваться… Я вас еще и побрить хочу, а там уж без прикосновений – никак. Но сначала мне надо протестировать вашу кожу и подобрать средства, подходящие именно вам.

Она подошла поближе, стала перебирать его волосы: на макушке, на затылке, на висках. Прищурившись и склонив голову к плечу, священнодействовала: то приглаживала «против шерсти», то перебирала отдельные прядки, делала гребнем пробор то слева, то справа, то посередине.

Кирилл хотел снова сказать ей что-то колкое, но передумал: уж очень приятные ощущения вызывали эти манипуляции с волосяным покровом.

Подняв веки, он в десяти сантиметрах от своих глаз обнаружил глаза этой мышки. Увидел – и засмотрелся. Глаза у нее, при всей их серости, были необычные. Хрустальные. Как морозные узоры на стекле. По светло-серой радужке от зрачка отходили прозрачные лучики, образуя замысловатый узор: не то солнышко, не то снежинка. По краю светлой радужки – темно-серый ободок. Идеальная рамка для этого удивительного рисунка.

Закончив изучать волосы, Аня сказала:

– Теперь – лицо. Мне снова придется прикасаться к вам, вы уж извините. Мне нужно определить тип кожи, чтобы не навредить.

Удивился:

– При чем здесь моя кожа?

– Побрить вас хочу. Или вы намерены отпускать бороду? Тогда, конечно, брить не буду.

Он вдруг смутился:

– Нет, какая там борода… Просто сегодня очень рано встал, сюда спешил. Побриться просто не успел.

Аня взяла его руку и мазнула по запястью кремом, ничего не объясняя. Потом стала ощупывать его кожу на щеках, на скулах, на подбородке. И Кирилл вдруг «поплыл»: эти невесомые прикосновения стали очень быстро погружать его в транс.