Ольга САТОСОВА - Осталось жить, чтоб вспоминать

На нашем факультете учились, в основном, девушки. Ребята у нас были редким исключением, да и считали мы их просто друзьями, такими же "девчонками", как и мы, только с мужскими именами.

С первого дня нашего знакомства он стал для меня самым близким и дорогим человеком во всём мире.

Я влюбилась в него так, будто была ранена этой любовью. Я уже ничего не могла с собой поделать. Я была в состоянии человека, больного неизлечимой болезнью и знающего об этом.

В ту ночь я возвращалась к себе в общежитие, будто летела на крыльях, и это были крылья любви.

От переполнявших меня чувств хотелось кричать и плакать. Мне хотелось одного, пока я добиралась до нашей комнаты в общежитии, – поскорее добраться до своей кровати, раздеться и броситься в постель, прижаться щекой к подушке-девичьей подружке, укрыться с головой одеялом и вспоминать всё, что в тот вечер произошло со мной.

От одной мысли о нём всё во мне трепетало…

Только тогда, в тот осенний вечер, я в первый раз в своей жизни испытала такие чувства. Теперь с годами я понимаю, что это называют страстью, половым влечением, сексуальным возбуждением.

Даже сейчас, спустя столько лет, я до мельчайших подробностей помню ту ночь, когда после нашего знакомства я вернулась в своё общежитие, легла спать и не могла уснуть… Меня трясло, как при лихорадке, как будто у меня была высокая температура. Может быть, и была тогда от моих горячих чувств высокая температура, но я её не измеряла.

Только с Аленом и только тогда я почувствовала себя созревшей к любви женщиной… Но при этом я так и не стала его женщиной.

Сон не приходил ко мне в ту ночь…Уснула я под утро, наверное, только от усталости.

Когда я утром проснулась, мне не хотелось вставать…Я лежала какое-то время в постели и не понимала, почему я такая счастливая, почему мне так хорошо, почему во всём сознании ощущение покоя и счастья.... И тут я вспоминаю про вчерашний вечер: "Боже! Я вчера встретила ЕГО!"Но тут же с ужасом осознаю, что не могу вспомнить лицо своего «восточного принца».

Что-то, похожее на черты его лица, всплывает в памяти, но так туманно и так расплывчато, что всё его лицо всё равно вспомнить не могу.

И опять эта дрожь по всему телу.

Я уже не могу ни думать, ни вспоминать о нём без этой сладкой дрожи и «мурашек» по коже.

И каждый раз при мысли о нём ко мне возвращалось это ощущение лихорадки. Он стал сниться мне каждую ночь, где он нежно ласкал и целовал меня, хотя в реальной жизни до таких отношений нам было ещё далеко.

Чтобы он снова пришёл ко мне во сне, мне надо было всего лишь вспомнить его глаза в первый момент нашей встречи, просто представить его лицо… И с таким чувством сексуального влечения и возбуждения я ложилась спать каждую ночь, надеясь увидеть его во сне, как живого…

И потом, в последующие дни, только от его прикосновений всю меня нервно трясло, и всегда по коже бегали предательские «мурашки», выдавая моё состояние.

Я не знала, как мне дожить до воскресенья, до того дня, когда он должен был первый раз приехать на свидание к нам в общежитие.

Время тянулось убийственно долго. Были сделаны все домашние задания по всем предметам не только на понедельник, но и на другие дни недели, а свободного времени на ожидание ещё оставалось довольно много.

Я не знала, чем себя занять. Спасения в чтиве произведений зарубежной литературы, которые нам надо было читать для сдачи государственного экзамена по этой самой зарубежной литературе на 5 курсе, я тоже не находила. Я брала в руки книгу, но тут же выпускала её из рук – мне было не до героев зарубежных романов в те минуты, меня волновал только мой собственный роман.

Когда в воскресенье, день нашей встречи, уже счёт пошёл на часы и минуты, я не находила себе места.

И вдруг мысль, опять как молния, пронзила меня: "А что, если он не приедет? Что тогда?" Об этом "что тогда" даже не хотелось думать… Я гнала эту мысль прочь от себя и думала только о том, что мы встретимся, и я ещё раз увижу его лицо и никогда больше это лицо не забуду.

Мы договорились, что Ален приедет в 16.00.

За час до назначенной встречи сердце у меня билось, как у загнанного и затравленного борзыми собаками зайчишки. Сумасшедший пульс своего сердца я ощущала всем телом. Казалось порой, что сердце клокочет у меня в гортани.

Мне становилось всё хуже и хуже, и никакие уговоры Алёны Королихиной выпить валерьянку, успокоиться и взять себя в руки, не помогали и не достигали цели.