Сергей Орлов - Стокгольмский синдром. Записки спасённого

Вот и Сергей сейчас превратился в шаблон, рефлексирующий на стереотип – «Необитаемый остров это плохо». А, почему «плохо», по какой причине – он не в состоянии понять и разобраться.

Страх тому причина, сработала простая связка понятий «Плохо – значит страшно». Нас пугает именно это состоянии «плохо». Именно страх начисто вырубает наш разум, наше сознание. И вести нас, людей в таком состоянии можно куда угодно, и убедить можно в чём угодно – навязать и внушить любую мысль легче лёгкого.

Напуганные – мы превращаемся в незамысловатое простейшее существо. Как тот же Сергей сейчас – его стереотипы, страхи ткнули его током, как простейшую устрицу, и он, реагируя на животном уровне, дёрнулся в ответ, шарахнувшись бездумно о камень, став на мгновение механическим телом, вместо человека «Homo sapiens».

Необычный Батюшка закончил свою мысль:

– Так – пребывая постоянно в животном безотчётном страхе, увы, многие живут, точнее существуют.

Но вернёмся к нашему «убиенному», не ведающему что творящему Сергею.

Получив нокаут, тело Сергея лежало без движения.

Лицо его всё усыпано и облеплено песчинками. Веки дрогнули. Чувствуя, что солнце светит прямо в глаза, он не спешил открывать их. Теперь ломило от боли, стенало ещё и всё тело.

Душевных мук, видимо, было недостаточно. Перепуганный Мозг решил довершить картину страданий ещё физическими муками. Сергей весь превратился в пульсирующее, горячее облако боли. Всё так же, не открывая глаз, провёл языком по зубам, проверяя, целы ли.

С зубами, к счастью, было всё в порядке. Удар пришёлся в живот. Выступ камня пришёлся прямёхонько под дых. Пошевелил пальцами руки. Двинул ступнями. «Вроде бы цел» – подумал Сергей.

Слушая, как пульсирует в теле боль, он безмолвно лежал и думал:

«Я обречен, у меня же совершенно ничего нет, для того чтобы выжить на этом острове. У Робинзона хоть какие-то пожитки были, выброшенные морем с разбитого корабля. У меня же совсем ничего нет! Даже перочинного ножика! Я пропал! Господииии!»

На этой мысли о Боге Сергей открыл глаза.

Лёжа глядя в небо, он увидел, как со стороны моря к солнцу приближалась огромная в полнеба, свинцово-чёрная туча, развевая седыми космами завихрений. Пока он тут бегал, размазывал себя о валун, терял сознание и приходил в себя – ласковый ветерок уже давно стал, словно озлобленным цепным псом – рвано и мощно бросался на человека. Рубашка на груди Сергея испуганно трепетала от шквалистого напора солёного воздуха. Первая крупная водяная виноградина шлёпнулась точнёхенько в нос перепуганного горе-страдальца. Получился этакий щелчок по носу от Господа Бога.

Как это бывает в тропиках, неожиданно и стремительно, мощно вдарил проливной дождь. Вода облегчила мучения Сергея, остудив полыхающий жар боли в его теле.

По-прежнему находясь в полной прострации, Сергей с трудом поднялся, поморщившись, сел. Тугие струи воды уже довольно больно хлестали по плечам и голове, подгоняя его. Встав на четвереньки, собрался было двинуться так, на карачках. Но сильная боль в рёбрах и в мышцах живота скрутила так, что подогнулись руки. Сергей плюхнулся в мокрый песок лицом. Неожиданно «чужым голосом» в сознании его всплыла поговорка: «Дурная голова ногам покоя не даёт».

– Да?! Ага! Посмотрел бы я на вас, как бы вы себя повели в моём положении! – неожиданно выкрикнул Сергей невесть кому и почему-то глянул вверх, в грозовую темень неба.

Моментально воздух разорвал оглушительный грохот. Краски всех предметов в один момент исчезли. Вспышка яркая, белая, буквально все что было вокруг выкрасила в белый цвет. На миг буквально всё вокруг потеряло форму, лишившись своих теней. Молния шарахнула прямо над Сергеем. Втянув голову в плечи, он попытался вскочить.

– Ох ты, чёрт! – непроизвольно вырвалось у Сергея.

Все: море, тучи, пальмы, песок – всё опять стало белого цвета. Окружающее пространство, воздух – разметало в клочья неимоверной силы сухим треском. Словно на небе Творец разрывал какую-то гигантскую холщовую тряпицу. Это был второй, сильнее прежнего электрический разряд. Оглушительной силы сухой звук впечатал Сергея лицом в песок. На этот раз он сам вжался в песчаный грунт, как делает эта большая глупая австралийская птица Страус, словно пытался спрятаться в глубине песка от гнева Господа.

– Господи! Да что я такого сказал? – контужено простонал Сергей.

На зубах снова захрустел ненавистный песок. Сплёвывая песчинки и при этом облизывая губы, Сергей снова и снова доставлял себе в рот очередную порцию скрипучей песчаной смеси.