Карина Нагорная - Элиминация души

За всё время она и виду не подала, как нервничала рядом с ним, потому и говорила на одном дыхании, пока по спине бегали мурашки. Лишь спустя годы он узнал, как колотилось её сердце при прощании, что она сбежала, потому что боялась вновь в нём раствориться, что её никто не встречал, и она согласилась поехать с первым же таксистом, стоящим у выхода из здания аэропорта. Узнал о долгих стараниях не пойти на поводу у чувств, не имеющих никакого логического объяснения, о долгих уговорах и битье по рукам, когда те тянулись что-нибудь ему написать – теперь же это сделать проще, они ведь знакомы.

Но она ушла, не оставив номер телефона и не поинтересовавшись планами на ближайшее время.

Макс ещё пару минут смотрел сквозь экран, потом всё-таки совладал с приложением и вышел на улицу.

С подарком он, кстати, не прогадал, особенно родителям по душе пришлась возможность входить на кухню, одной фразой узнавать погоду в Петербурге, получить развёрнутый ответ и готовить завтрак под любимую музыку, а не бубнёж телевизора – звук у колонки отличный.

Праздник прошёл чудесно, как она и желала. Тихо, душевно, по-семейному. Вечер, оставляющий сладкое послевкусие умиротворения.

Пожелав всем спокойной ночи, Макс зашёл в свою спальню, ещё не успевшую претерпеть изменений, лёг на кровать, взглянул на телефон с неосознанным желанием иметь её номер среди контактов или хоть какую-то связь с ней, и в тот же миг на экране высветилось уведомление о новом сообщении в социальной сети.

Хорошо долетели всё-таки…

Да, одно сообщение всё-таки было. Она потратила около двух часов на поиски его среди своих друзей и их знакомых, окончивших одну школу. Не смогла сдержаться, дала слабину и тут же старательно принялась устранять течь, чтобы не потонуть. Ещё до того, как она получила от него ответ, она знала, что больше ничего ему не напишет.

Сидя сейчас перед низким забором своего дома, Макс вспоминал, как долго не мог уснуть в ту ночь. Тогда он не тешил себя никакими надеждами, ведь он не успел влюбиться – он вообще в то время не понимал, что значит любить, не строил никаких планов, будто зная, что их время ещё не пришло, но ему доставляло удовольствие просто думать о ней и вспоминать её серые глаза. Он отправил ей одно единственное слово в одном единственном сообщении.

Согласен.

Я сидел на пассажирском сидении и видел, как Макс щурится от того, как в области грудной клетки что-то пульсирующе сжимается. Он жалел о несделанном, ведь тогда он был уверен, что она непременно продолжит диалог, но этого не произошло. И сейчас он терзался, что не сумел выразиться иначе, поинтересоваться, как она добралась, или просто отправить смешную картинку. Тогда, быть может, их отношения развивались бы иначе. Они бы отдали дань эпистолярному жанру, следом романтика, узы, жизнь на двоих и прочая розовая вата, как она всегда выражалась.

Она, в свою очередь, долгое время старалась не вспоминать о его существовании. В её студенчестве, в её новой жизни, в её мыслях не будет ему места. Она выросла, а он остался в прошлом вместе с детскими мечтами и грёзами. Уверенное решение, твёрдые намерения и к чёрту вспотевшие ладошки. Прошёл месяц убеждений самой себя в бесперспективности их дальнейшего общения, и вот она уже и не помнит, что совсем недавно они летели вместе, и весь тот полёт ей отчаянно хотелось держать его за руку.

С момента их встречи прошло много лет, и ни один из них не находил повода напомнить о себе. Я стал реже навещать её и большую часть времени проводил с Максом, иногда отвлекаясь на случайных прохожих. И порой мне даже удавалось повеселиться.

Блуждая по улицам и закоулкам, вглядываясь в чужие лица, видя их мысли и желания, всматриваясь в их глаза в поисках того соответствия, согласно которому их можно по праву считать зеркалом души, зная, что никто из них не заметит моего пристального наблюдения, я останавливаюсь и случайным образом нахожу объект необъяснимого интереса. Очень быстро я перестал искать причины влечения, стимулы, побуждающие меня проводить минуты, часы, дни, недели, месяцы, годы именно с этими людьми. Ох, сколько же людей.

Однажды на одной из площадей города мне приглянулась девушка. Распущенные волосы, винтаж на теле и ехидный прищур. Игривый, едкий, тонкий. Я наблюдал, как она постоянно поправляет волосы, желая сохранить укладку и споря с ветром, который плевать хотел на её желания – у него свой танец. Видел, как она смотрит на часы, а потом сверяет время с экраном телефона. Она ждёт подругу, с которой хоть и знакома уже много лет, близко общаться стала совсем недавно. Это настоящая, искренняя, взаимная симпатия, но объединили их не только приятное общение, душевные разговоры и моментально возникшее доверие, они обе испытывали трудности с зачатием и обе уже почти маниакально хотели стать мамами. Нужда, боль, отчаяние, горе, обида – берём одну из сфер, ищем базис в виде конкретных событий и получаем нерушимый союз, построенный на поддержке и чьей-то способности разделить с тобой гнетущее. Счастье, если союз этот не распадается в момент, когда один из переживающих перестаёт быть таковым, переболев, забыв, получив, отпустив. Неплохая проверка на прочность.