Елена Дженкинз - Контракт стервы

– Я собиралась уходить, – строго сказала я, скрывая волнение.

Брат он мне или не брат?

Я глянула на папку, но Езерский как раз отбросил документы на диван. В отличие от вчерашнего дня, сегодня он был при параде, гладко выбритый, даже волосы причесал. Он сел рядом и обвел меня горящим взглядом, медленно, не стесняясь, а потом посмотрел в глаза…

Бух! Это мозг не выдержал стресса, ответив перепадом давления. И снова это необъяснимое притяжение, стоило нашим взглядам соприкоснуться.

На нервной почве я начала подчеркнуто внимательно изучать свои выкрашенные в бардовый цвет ногти.

– Вы только поздороваться зашли?

– Конечно, а заодно помочь тебе. Подумал, вдруг ты хочешь мне что-то рассказать, исповедоваться… Ты же в курсе, что началась последняя битва за кусок мяса? Не поделишься планами своего дорогого папочки?

Он подвинулся ко мне и с подчеркнутым удовольствием намотал на палец длинную прядь моих волос.

Езерский пах ванилью.

– Не понимаю, о чем вы. – Я едва дышала, сдирая лак на ногте большого пальца, но гель сходить не желал.

– Не притворяйся ангелом. Пять минут назад ты была более естественной.

Точно, он ведь слышал, как я хамила всем подряд.

– Уйдите, вы мне мешаете, – произнесла я, не придумав более грубой фразы, и рванулась к папке. Егерь перехватил добычу, открыл и, пролистав имеющиеся несколько страниц, сказал:

– Ого. И кого мы проверяли?

– Никого. Не ваше дело. – Я интуитивно прильнула к врагу, стараясь дотянуться до папки рукой. – Отдайте немедленно.

– Что я получу взамен?

– Я не откушу вам ухо.

– А ты зубастая. – Максим уважительно кивнул, откровенно сдерживая смех: – Ладно. Давай так. Ты меня очень хорошо попросишь, ласково, можно шепотом, а я верну тебе документы.

– Ответ отрицательный. Пускай вас ласково любовницы просят! – Меня даже передернуло от мысли, что со мной флиртовал возможный сводный брат. – Вы видели результаты? Что там сказано?

– А ты еще не читала? Обидно-то как. – С этим он поднялся, обхватил меня за талию и усадил на столик, а затем оперся ладонями по обе стороны от моих бедер; пристально посмотрел мне в глаза и сказал: – Результат теста положительный.

Я онемела, застыла, испытав настолько острое сожаление, будто иголка воткнулась в сердце. Неужели оттого, что он мне сводный брат? Неужели на какой-то момент могло показаться, что Максим Езерский – достойный моего внимания мужчина? Этот живодер, подлец, авантюрист, с которым прямо сейчас почему-то слишком тепло рядом, и одновременно холодно до дрожи.

Максим словно бы невзначай посмотрел на мои губы, и меня окатило душной волной. Жар спустился от губ ниже, по груди, в низ живота, и я задержала дыхание.

Нет, контракт стервы и все деньги мира не стоили того, чтобы играть с Егерем. Он поглотит если не «Константу», то меня саму к концу месяца, потому что слишком хорош.

То есть… в каком смысле хорош?! Он мне не нравился никогда!.. Он же мой родственник!

– Да пошел ты на АБВ! – возмутилась я. Оттолкнув Максима, спрыгнула со стола, схватила с дивана папку и увидела карандашную надпись, оставленную Борей на полях: «Подопытные кролики не связаны кровными узами, результат отрицательный».

– Ах ты, мерзавец! – рассвирепела я, не столько от вранья Егеря, сколько от возмутительной радости, ударившей в грудь, ведь мы друг другу были чужими. От облегчения даже ноги ослабели. – Мама не учила, что врать нехорошо?!

Я подняла сумочку, которая валялась на полу, и ступила к двери, но Максим поймал за локоть и потянул меня на себя, обнимая второй рукой за талию.

– Прости, солнце, но ты уйдешь только после этого, – тихо сказал он, и его слова проникли под кожу, взбудоражив кровь в венах ванильным ароматом.

Максим наклонился и… поцеловал меня в щеку.

– Рад был увидеться, – произнес он насмешливо. – Иди, готовь новый пикет или провокацию. Только переоденься. Зима на улице, холодно.

Но на этот раз я не смогла сдвинуться с места или вымолвить хоть слово. Максим меня тоже не отпускал, продолжая поглаживать обнаженную спину, и я ощущала каждое его движение так ярко, что покалывало кожу, а грудную клетку разрывало, словно стометровку пробежала только что на максимальной скорости.

Егерь был выше меня, но никогда его рост не казался настолько внушительным, как здесь, в тесной кабине ресторана. Ткань рубашки натягивалась на его крепких мышцах; едва уловимый аромат ванили и горького шоколада дурманил, а в сочетании с теплом сильного тела усыплял бдительность. В прищуренных глазах плескалась привычная уничижительная насмешка, но постепенно она растаяла, уступив место опасному блеску.