Людмила Толмачева - Снежное сердце

– Ничего не надо, только измените выражение глаз, прошу вас! Ведь вы другая! Я знаю! Я это видел! Буквально час назад вы смотрели как леонардовская мадонна! Что случилось за это время? Вас будто подменили!

– Хм. А ведь вы не врете. Чувствуется театральная школа. И жесты, и монолог – все отрепетировано. На твердую четверку. Поздравляю.

– Значит, высокий слог не для вас? – сузил глаза Арсений. – Вам ближе хамский сленг? Неужели я ошибся? Вы такая же отвязная телка, как мои однокурсницы? Вино, секс, сигареты – незатейливый набор их «ценностей». Хотя, нет, не то! Ваш образ – эмансипированная карьеристка, сухарь в гламурной упаковке. Ни души, ни сердца! Как же я ошибся! Прощайте!

– Постойте! – повелительно окликнула его Дана, уверенная, что последняя «реплика» была рассчитана на пущий эффект.

Но Арсений не обернулся. Он уже скрылся в толпе, а Дана еще чего-то ждала. Наконец до нее дошло, что он не шутил. Сорвавшись с места, словно спринтер, она побежала, нимало не заботясь о том, как выглядит со стороны.

Добежав до перекрестка, Дана поняла, что упустила его из виду, потеряла, быть может, насовсем. Она вертела головой, всматриваясь в людской поток, но высокой фигуры с кудрявой каштановой шевелюрой нигде не было.

Переведя дыхание, она повернула в обратную сторону. В голове отчетливо звучал приятный баритон Арсения: «Ни души, ни сердца!» Вот, оказывается, какая она в глазах мужчин. Неудивительно, что муж нашел утешение на стороне. Кому нужен «сухарь в гламурной обертке»?

Внезапная усталость навалилась бетонной стеной. Стрессы, пережитые в течение каких-то двух часов, настолько опустошили ее, что хотелось только одного, лечь и уснуть, не просыпаясь долго-долго, быть может, никогда.

Мелодия из мобильника отвлекла ее от фатальных мыслей.

– Добрый день! – бодро прозвучал голос Брусники. – Нам надо срочно встретиться. Вы не возражаете?

– Я очень устала, – плаксиво пожаловалась Дана и тяжело вздохнула.

– А где вы сейчас?

– Возле галереи.

– Так это в квартале от меня! – обрадовался этому факту, словно новогоднему подарку, Брусника. – Знаете что? Подождите меня пять минут, хорошо? Я мигом!

Она хотела возразить, но связь оборвалась. Очевидно, детектив уже мчался на встречу. Вздохнув еще раз, Дана побрела к скверу, что располагался напротив здания галереи. Там стояли скамейки, а именно это обстоятельство было самым важным для нее в этот момент.

Они устроились в ближайшем кафе, в полутемном, но уютном зале. Брусника заказал кофе и бутылку испанского вина. Дана безучастно смотрела в окно, пока шла суета с заказом, а детектив бросал на нее пристальные взгляды, не решаясь начать деловой разговор.

– Дана Михайловна, – наконец заговорил Брусника, кашлянув и поерзав на стуле, – боюсь, моя информация будет из разряда «клубнички».

– А? Клубнички? – очнулась Дана, переведя взгляд на мужчину. – Мне уже все равно, Леонид Владимирович. Клубничка, земляничка… Да хоть брусничка! Ой, извините!

– Ничего. Кхм! – снова кашлянул детектив. – Дело в том, Дана Михайловна…

– Вот что. Давайте без отчеств? Нам ведь не сто лет в обед, чтобы отчествами козырять? Я просто Дана, а вы – Леонид, идет?

– Кхм! Идет.

– Ну и какую ягоду вы заготовили для меня, Леонид? – осведомилась Дана, отпив из бокала почти половину.

– Всю неделю я не выпускал из виду вашего мужа, – почти официально докладывал Брусника. – Мною установлен ряд лиц, с которыми Олег Петрович вступал… кхм!.. в контакт.

Эта фраза далась бывалому детективу нелегко. Он полез в карман за платком, а затем долго промокал испарину, выступившую на лбу.

Дане надоела эта «прелюдия», да и усталость давала о себе знать. Хотелось поскорей домой, в постель, в ставшее привычным одиночество.

– Леонид, не тяните кота за хвост, прошу вас! – взмолилась она, залпом допив терпкое вино. – Лучше наполните мой бокал и закругляйтесь со своим отчетом. Что там за «секретные материалы»? Думаю, что ничего сенсационного. Я сама видела его «контакты», не далее, чем пару часов назад.

– Да? Не скажете, с кем?

– Отчего же? Скажу. С длинноволосой шатенкой. В его «Мерседесе».

– Это Лора Рынкина. Фотомодель, восемнадцати лет от роду.

– Рынкина, значит, – равнодушно кивнула Дана и сделала изрядный глоток пьянящего напитка. – И где он ее откопал? Эту Рынкину! На рынке? Ха-ха-ха!

Брусника натянуто улыбнулся и, снова прочистив горло, приступил к главному:

– Дана, это хорошо, что вы немного расслабились, потому что версия, которую я сейчас озвучу…