Кристина Рихтер - Зима, которой не было

– Подожди, – в спину я услышала крик. И, сама не зная зачем, обернулась. Ветер подхватил мои волосы и хлестнул меня ими по лицу, отчего я почувствовала ещё более жгучую боль.

Мне казалось, что ещё минута рядом с ним – и я влюблюсь.

¹WhatsApp – мессенджер для смартфонов. Позволяет пересылать текстовые сообщения, изображения, видео и аудио.

²Сталкер – сталкерами называют психопатов, которые маниакально кого-то преследуют и донимают.

Любить безраздельно, любить безрассудно. Ну разве люди так могут?

Я накрыла лицо книгой и вздохнула, как отпахавшая по полудню лошадь. Сто страниц были проглочены мной за час с лишним, и теперь я боролась с желанием спать и продолжить чтение. Чтобы не терзать себя, я выбрала иной вариант: едва слышно я выскользнула из комнаты и на цыпочках отправилась на кухню. Время давно перевалило за полночь, в гостиной шумели фанаты на трибунах, а двадцать два человека с усердием гоняли мяч по полю. Отец был так увлечен футболом, что не заметил того, как беспощадно я разоряю холодильник. Ложкой без наслаждения я черпала шоколадную пасту, сидя на полу и спиной облокотившись на шумящий агрегат. В ушах тоже шумело. Типичные выходные, типичная Ева. Что-то внутри меня так расшаталось, что я не верила в то, что вообще доживу до утра. Стоило слепить веки, как я слышала голос Артема и видела его серые глаза. Такие глубокие, что я хотела утопиться в них, как Офелия.

– Ты чего там делаешь, а?

Господи, просто упялься в экран снова.

– Ничего, – отозвалась я, шустро засунув пасту обратно в холодильник.

– Почему еще не спишь, Ева? – сперва отец появился в дверном проеме, а затем медленно прошествовал ко мне.

– Да вот, – замялась я, вцепившись в кувшин. – Пить что-то захотелось.

Папа разочарованно покачал головой, а затем подушечкой большого пальца прикоснулся к уголку моего рта, стирая остатки шоколадной пасты. Я нечто прохрипела от недовольства и легкого стыда. Понятия не имею, зачем соврала. Просто захотелось.

– Мне кажется, мы мало с тобой разговариваем, – заметил он, усаживаясь на стул.

– Ну, у меня пока нет никаких психических и соматических расстройств, чтобы их обсуждать.

Из-за трясущихся ладоней я немного пролила воду, и тонкой струйкой та потянулась к краю стола.

– Я не только врач, но и отец.

Никудышный.

– Я знаю, пап. Но нечего сказать, правда. У меня все хорошо.

– Ты была таким жизнерадостным ребенком лет десять назад…

– Была, – отозвалась я и залпом осушила свой стакан. – Ты слишком часто вспоминаешь прошлое. Хватит хвататься за него.

– А ты не думаешь о будущем, – спокойно отозвался отец. – Разве это не хуже?

– Там реклама кончилась, – я кивнула в сторону гостиной. – Второй тайм. Пропустишь.

– Если я пропущу твои проблемы, то будет гораздо фатальней.

– Я обрадую тебя, – мой голос повысился, и я вновь ухватилась за глиняный кувшин. – У меня нет проблем.

– Да есть же.

Удар об пол смешался с криком болельщиков по ту сторону экрана. Я тут же опустилась на пол, стараясь поскорее собрать осколки. Благо, на дне почти не осталось воды.

– Как знаешь, – папа покачал головой в привычной для него манере и двинулся обратно в гостиную.

Безнадега какая-то.

Вернувшись, я погасила свет и вновь рухнула на кровать. Каруселью в голове неслись мысли, а я все пыталась сосредоточиться хоть на чем-то отвлеченном. «Интересно, зачем Артему нужна вся эта ерунда со знакомством? – поинтересовалась я сама у себя. – Могла ли я ему действительно понравиться? Это его упорство просто… удивляет. Разве не возможно, хоть на долю процента, что в нем действительно есть симпатия?..» В тот же миг я отчего-то вспомнила, что никогда не целовалась. Даже по-детски нелепо и по-взрослому развратно. Ни-ког-да. Губы вспыхнули одновременно со щеками, и я приложила к ним прохладные пальцы. Затем подушечкой указательного скользнула по нижней губе, глубоко вдохнула и представила влагу чужого рта. Передо мной был юноша, и его запах я не могла спутать ни с чьим иным. Мне казалось, будто наши рты сливаются, а ладонью я впиваюсь в его затылок сквозь шелк графитных волос. Глаза мои сомкнулись, веки затрепетали, а от лица ладонь скользнула ниже. Медленно от груди к животу волнами прибивало тепло и томную сладость.

Интересно, ладони Артема такие же горячие, как мои? Пальцы пробрались под безразмерную футболку, обожгли кожу.

А его дыхание такое же сбивчивое, когда он чувствует волнение от прикосновений?