Ольга Сысоева - Исправлено любовью

Рита тоже улыбнулась, представив, как она защищает Виталия Сергеевич от хулиганов. Ну и картинка! Обхохочешься!

Рита вышла из лифта, осторожно вставила ключ в личинку замка и вздрогнула от неожиданности – дверь квартиры сама собой распахнулась перед ней.

– Привет, дорогая, – Нелли Алексеевна стояла на пороге и улыбалась дочери. – С приездом. Хорошо, что застала меня. Я уже убегаю.

Она легко скользнула губами по щеке Риты.

– Уходишь? – удивилась Рита, взглянув на наручные часики. – Так рано?

Нелли Алексеевна тепло улыбнулась дочери, отодвинув в сторону тапочки, сменила их на удобные туфли – лодочки на невысоком каблучке.

– Ничего не поделаешь, – словно извиняясь, пожала плечами Нелли Алексеевна. – Работы много. Анастасия Зотова – моя зубная и головная боль вернулась из Швейцарии. Хочу осмотреть ее до пятиминутки.

Она взяла сумочку и шагнула за порог.

– А папа? Он дома?

– У папы сегодня две плановых и консилиум. Он уже давно уехал, – ответила мать, нажимая кнопку вызова лифта. – Все, пока. Все новости вечером, – она послала дочери воздушный поцелуй и вошла в лифт.

Родители Риты – врачи. Мама – врач реабилитолог. Отец – хирург – ортопед. Рите тоже прочили продолжение семейной династии, но она наотрез отказалась, проявив завидное упорство и решительность.

Все детство она была невольным слушателем больничных разговоров родителей – фанатов своей профессии. За семейным ужином они обсуждали диагнозы, методы лечения, делали прогнозы и спорили о новейших разработках в области медицины. Рите казалось, что их рабочий день не заканчивается никогда – он просто плавно перетекает в следующий.

Такой жизни для себя она не хотела. Ежедневно видеть вокруг боль и страдания людей, пропускать через себя их муки. Нет уж, увольте! С детства Рита была убеждена, что эта особая профессия и для того чтобы дарить пациентам надежду, возвращать их к полноценной жизни нужно призвание, а его-то Рита и в себе и не чувствовала. Быть посредственностью в своем деле – это не для нее.

Она так же категорически отказалась поступать в ветеринарную академию.

– Вы что хотите, чтобы я всю жизнь котов кастрировала?

После этой фразы уже никто из родственников не настаивал на медицинской карьере Риты. Сей факт ее очень даже обрадовал. Она получила свободу выбора и впервые почувствовала себя по-настоящему взрослой, ответственной за свое будущее.

Выиграв это первое, но весьма важное сражение, она долго размышляла, искала и, в конце концов, подала документы на экономический факультет университета управления.

– Уж лучше сухие цифры, чем ежедневные ахи, охи и вздохи.

Закрыв за мамой дверь, Рита быстро приняла душ, выпила чай и уже через сорок минут, облачившись в брючный костюм и блузу персикового цвета, вышла из дома. Не в ее привычке опаздывать на работу, даже если утро выдалось необычным, и сил на трудовые подвиги совсем не осталось.

Людской поток вынес Риту из метро и незаметно растекся по оживленным улочкам столицы. Немного левее находилось многоэтажное здание торгового центра. Вернее торговый центр занимал всего два первых этажа, а все последующие были отданы под офисы. Здесь Рита трудилась в бухгалтерском отделе дочернего отделения одной из крупнейших компаний по производству и установке окон и теплых полов.

Чем ближе она подходила к высотке, тем менее уверенной себя чувствовала. Предстояла встреча с Ромкой. А встречаться с ним совсем не хотелось. Вот бы перелететь во времени через этот неприятный эпизод жизни, стереть его из памяти, словно и не было его вовсе, и жить дальше без ощущения предательства и пустоты в сердце.

Проходя через парковку, в этот ранний час занятую лишь на треть, Рита еще издали заметила седан, вызывающе желтого цвета, из которого выходил Ромка. Следом за ним с пассажирского места выпорхнула все та же рыжеволосая девица и повисла на нем. Он по-хозяйски притянул ее к себе за талию и что-то сказал. Она, откинув копну огненных волос назад, запрокинула голову и громко рассмеялась. На лице Ромки появилась довольная ухмылка.

Рита сбавила шаг и на мгновение застыла на месте. В животе неприятно завозилась обида, протягивая свои склизкие ручонки к сердцу. Девушка сделала глубокий вдох и быстро досчитала до десяти, чтобы немного успокоиться и не поддаться желанию броситься наутек.

Ромка тем временем еще плотнее прижал к себе девицу и впился в ее губы, остановив поток безудержного смеха, действующего на нервы Рите, как скрежет камня по стеклу. В какое-то мгновение взгляды Ромки и Риты встретились, но он даже не попытался отстранить от себя свою пассию.