Ольга Тропинина - Похищенная любовь

Едва заметная тропинка вела к берегу. Лариса не спеша шла по горячему серебристому песку. Осмотрев небольшой пляж – крохотную полоску чистого почти без камешков песка, – девушка осталась довольна. Две каменные глыбы, подобно безмолвным стражам, добровольно взяли на себя честь охранять ее покой и тайну, скрывая от посторонних глаз. Сегодня, как и всегда, она была здесь одна. Лариса сбросила легкий халатик, скинула босоножки и вольно, счастливо подставила себя ветру и солнцу. В тот же момент ветерок начал обвевать ее красивое обнаженное тело, путать распущенные волосы, охлаждать разгоряченное лицо. Но солнце, будто ревнуя и оспаривая у ветра право обладания прекрасной женщиной, заливало всю ее, с головы до ног, яростным любовным жаром горячих лучей. Лариса рассмеялась и бросилась в море, и тогда ветер с досады швырнул в нее пригоршню брызг, а солнце обожгло ступни раскаленным песком. Но она уже принадлежала морю, и только морю, принявшему ее в свои объятия и приятно остудившему разгоряченное тело. Теперь она оказалась между двумя стихиями: на зыбкой поверхности водной глади вспенивались белые барашки; высокий купол неба над ней был словно залатан шкурами беловато-серых облаков, которых, как заметила Лариса, появлялось все больше и больше. Они играли с солнцем в свою, лишь им одним понятную игру, то пряча от взоров его раскаленный диск, то снова отпуская на свободу. Глаза то отдыхали от беспощадного блеска лучей, многократно отраженного поверхностью волн, то снова жмурились, не в силах вынести огня яростных вспышек, из-за которых вид береговых скал на мгновение терял все свое тайное очарование.

Быстрыми рывками Лариса все дальше удалялась от берега. Она любила эту любовную игру с морем и с недоступной для других страстью бросала легкое ловкое тело навстречу бурлящим волнам. Море сегодня встретило ее неласково, оно сердилось и ярилось, злые буруны срывались с верхушек волн. Обычно в случае, когда ее возлюбленное море пребывало в гневе, Лариса проявляла покорность и не заплывала далеко. Но сегодня какая-то неумолимая сила влекла ее все дальше и дальше. Погруженная в свои невеселые мысли, Лариса не слышала грозного предупреждающего рыка великого морского исполина, возмущенного ее дерзостью и непокорностью. Когда Лариса, наконец, почувствовала неосознанную тревогу и оглянулась, то внутренне вся похолодела от неожиданности. Земля едва виднелась где-то далеко-далеко, на краю света. А небо, между тем, уже грозно хмурилось, и не отдельные тучки, а сплошная тяжелая темно-серая масса нависла над морем. Преодолев минутное замешательство, девушка развернулась и поплыла к берегу, изредка оглядываясь на черноту горизонта. Чтобы побороть подступающий страх, она энергичнее заработала ногами.

«Ничего, – успокаивала себя Лариса, – волны попутные и помогут мне вернуться».

Словно подслушав ее мысли, кто-то невидимый решил все исправить. Некоторое время ветер метался, вызывая суету и беспорядок волн, сталкивающихся друг с другом, но потом вновь установился и с той же силой и настойчивостью, что и прежде, продолжал взрывать вихри водяных брызг. Только теперь он атаковал с суши!

«Боже!» – взмолилась Лариса. Берег едва ли стал намного ближе, чем в тот момент, когда она повернула к нему. А теперь мстительный ветер превратился в новую преграду между ней и спасительной сушей. Предательские мысли лезли в голову: место столь пустынное, что вряд ли можно рассчитывать на помощь. Однако самое страшное было впереди. Неожиданно Лариса почувствовала резкую тянущую боль в левой ноге. Судорога!. Напрасно она щипала предательницу, пытаясь привести ее в чувство, ничего не помогало. Ларисе показалось, что волны только и ждали счастливого для них момента ее бессилия: они набросились на девушку с такой яростью, словно были уверены, что добыча теперь от них не уйдет. «Все! – вдруг ясно и четко осознала Лариса. – До берега ни за что не добраться. Потрепыхаюсь еще минут пять или десять – и все!»

От отчаяния и ужаса она закричала, но море лишь усмехнулось над ее жалкой попыткой. Кто мог ее спасти в этом кромешном водном беспределе? Силы неотвратимо покидали ее. Лариса готова была окончательно смириться, прекратить бесполезную борьбу.

– Это твоя последняя глупость! – вслух сказала она себе, желая услышать еще раз человеческий голос.

«Именно этого тебе и следовало ожидать», – подумала она о себе, как о ком-то постороннем.