Эмили Гиффин: Любить того, кто рядом

— Вам бейгл подрумянить? — спрашивает Энни из-за прилавка.

— Да, конечно, — отвечаю я, хотя мне в общем-то все равно.

Внезапно вспомнилось, как Энди сделал мне предложение. Он нарочно уронил бумажник, чтобы иметь возможность преклонить колени — таким заученным движением, сразу видно: долго репетировал! Помню, как пила шампанское, а обручальное кольцо на пальце отражало огоньки свечей. Я думала: «Вот оно. Вот оно, это мгновение, о котором мечтает каждая девушка, не исключая меня».

Энни принесла кофе, и я обхватила пальцами горячую тяжелую кружку. С удовольствием сделав первый глоток, унеслась мыслями в ту пору, когда мы были обручены, — о, волшебный год вечеринок и захватывающих свадебных планов! Все эти подробные обсуждения смокингов и флердоранжа, вальса новобрачных и свадебного торта в белой глазури. И кульминация — тот волнующий день. Я вспоминала клятвы перед алтарем с непритворными слезами на глазах и первый танец под мелодию песни «Этот прекрасный мир». И как все нас поздравляли и произносили в нашу честь прекрасные тосты, которые казались бы банальными, если бы не были чистой правдой в нашем случае: «идеально подходят друг другу… истинная любовь… самой судьбой…»

На следующее утро мы полетели на Гавайи. Всю дорогу в первом классе держались за руки и не переставая смеялись всяким мелочам, которые так и не смогли испортить наш самый торжественный день. «Чего от нас все время хотел видео оператор? Мы же его просили не мельтешить! А помнишь, как дождь припустил, как раз когда все вышли из церкви? А твой брат Джеймс набрался, как никогда в жизни!» А как мы гуляли на закате, как обедали при свечах…

Особенно ярко в памяти запечатлелся день, проведенный на восхитительном пляже в форме полумесяца, маленьком и совершенно пустом. Этот пляж под названием Лумахаи — самое потрясающее место, которое я когда-либо видела: белоснежный песок, мягкий как шелк, а над бирюзовой водой — величественные лавовые скалы. Я глаз не могла оторвать от всей этой красоты. Энди вдруг положил на расстеленное пляжное полотенце толстенный том Стивена Амброза (что-то о войне или о политике), взял меня за руки и поцеловал. Я никогда не забуду этого мгновения. Шум волн, морской бриз на моей коже, запах лимонов, смешанный с кокосовым ароматом лосьона для загара. После долгого поцелуя я сказала Энди, что никогда не была так счастлива, и при этом нисколько не кривила душой.

Но самое лучшее все-таки началось потом — после свадьбы, после медового месяца. Мы уже распаковали «полезные» свадебные подарки и разместили их в нашей крохотной квартирке на Мюррей-Хилл, а «бесполезные» отправили в камеру хранения. Самым лучшим, как ни странно, оказались семейные будни, довольно далекие от романтики и прозаичные, как рабочие понедельники. Хорошо было утром пить вместе кофе и разговаривать о пустяках, а потом убегать на работу. Хорошо было каждые пару часов видеть имя мужа в своем электронном почтовом ящике. Хорошо было вечерами выбирать на ужин блюдо с доставкой на дом и торжественно обещать друг другу, что когда-нибудь мы обновим, наконец, кухонную плиту. Наш союз креп с каждым поцелуем, каждый раз, когда мы разминали друг другу уставшие ноги и неспешно раздевались в темноте. Я тщательно собирала все эти подробности, запоминала самые мелкие детали, из которых состояли первые сто дней нашего счастья.

Но вот Энни принесла кофе, и показалось, что я снова перехожу тот злополучный перекресток, а мое сердце болезненно бьется. Я совершенно счастлива буду провести всю жизнь с Энди. Почему же внутри все сжалось, а к горлу подкатил комок при виде забытого лица? Была на то причина, внезапно поняла я, пусть мне не хотелось в это верить. Именно потому, что мне не хотелось в это верить. Я робко посмотрелась в зеркало напротив диванчика. Строго говоря, мне совершенно незачем было беспокоиться, как и выгляжу. И уж особенно незачем было радоваться, что у меня замечательно лежат волосы даже после беготни под дождем. И еще у меня был прекрасный цвет лица — щеки так и горели. Но я твердо сказала себе, что это от холода. Это только от холода!

В этот момент зазвонил сотовый. Я нажала кнопку и услышала его голос — голос, который не слышала восемь лет и шестнадцать дней.

— Это действительно была ты, там, на перекрестке? — спросил он. Его голос казался еще более глубоким, чем я помнила. Все остальное было настолько знакомо, будто я фантастическим образом перенеслась в прошлое. Как будто мы продолжили разговор, начатый пару часов назад.