Юлия Набокова - Свадьба моей мечты

Пока ехали, Даша то и дело поглядывала на Феликса, пытаясь привыкнуть к мысли, что скоро он станет ее мужем. Феликс вел машину сосредоточенно и уверенно, Даша всегда чувствовала себя с ним спокойно и защищенно. Он прилежно соблюдал правила, вежливо пропускал других водителей и никогда не возмущался, если какой-то хам преграждал путь, – лишь едва заметно морщился, как от зубной боли, и Дашу это вполне устраивало.

Даша терпеть не могла грубиянов, общения с которыми ей хватало и по работе. В тот день, когда она встретила Феликса, ее как раз довел один из тех невыносимых русских туристов, из-за которых приличные русские за рубежом так не любят своих соотечественников. В довершение всех бед, у Даши выпала пломба, и следующая клиентка, приятная девочка с голливудской улыбкой, дала ей телефон своего стоматолога, который работал на соседней улице. Внимательный и интеллигентный доктор с серьезным взглядом и приятным голосом сразу же внушил Даше доверие, а явно влюбленная в него молодая медсестричка изрядно ее развеселила неловкими заигрываниями, на которые доктор Феликс Аркадьевич Смирнов никак не реагировал. Зато доктор Смирнов неожиданно среагировал на пациентку и пригласил на свидание. Еле двигая челюстью после наркоза, Даша прошамкала «да» и набрала свой номер на мобильном доктора. На следующий вечер они уже ели лазанью в итальянском ресторане и обсуждали европейские курорты, а когда Феликс подвез ее домой и прошел экзамен на вежливость за рулем, Даша подумала, что ей в кои-то веки повезло с поклонником. Феликс целомудренно поцеловал ей руку на прощание, чем совершенно сразил Дашу, привыкшую в конце первого свидания давать решительный отпор тем, кто распускал губы и руки. С тех пор Феликс ни разу не разочаровал ее и ничем не обидел. Он всегда относился к Даше с уважением и нежностью, рядом с ним она чувствовала себя прекрасной дамой, но в глубине души понимала, что обманывает Феликса, притворяясь той, кем не является. Рядом с ним она сама становилась сдержанней и благовоспитанней, укрощала в себе авантюристку, которая мечтала о прыжках с парашютом и дальних странствиях, и культивировала тургеневскую девушку, скромную, тихую и рассудительную.

– Милая, так что ты решила?

– Что? – Даша вздрогнула и сконфуженно замялась.

– Наверное, в уме уже платье выбираешь? – Феликс понимающе улыбнулся. – Я спрашивал, ты возьмешь мою фамилию или оставишь свою?

Даша в замешательстве застыла. Этот вопрос ей даже в голову не приходил. Ей нравилась ее девичья фамилия Крылатова, отражавшая вольный и мечтательный характер, легкость на подъем и любовь к путешествиям, которые привели ее в турбизнес. И она никогда прежде не примеряла фамилию Феликса к своему имени. Дарья Смирнова – звучит-то как строго и уныло! Девушке сделалось не по себе от мысли, что Даша Крылатова после замужества исчезнет, а ей придется стать незнакомой и чужой Дарьей Смирновой, окончательно завершив свое превращение из неугомонной попрыгуньи-стрекозы в скучную замужнюю даму.

– Даш, если ты не захочешь, я пойму. Тебе же столько документов менять придется… – Феликс продемонстрировал благородство, не оставив ей выбора.

– Конечно, я возьму твою фамилию! – с преувеличенным энтузиазмом заверила Даша. Это был единственный ответ, которого от нее ждал жених.

– Правда? – Феликс просиял белозубой улыбкой. Хоть для рекламы его же стоматологической клиники снимай. – Я так рад, милая! Для меня это важно.

– Для меня тоже, – солгала Даша. В конце концов, в душе она все равно останется Крылатовой.

То, что до загса они доехали без пробок, Лилия Александровна, без сомнения, посчитала бы очередным добрым знаком. У обочины ворковали голуби, на ступенях целовалась юная парочка, явно сбежавшая с урока. При виде чинно ступающих Даши и Феликса влюбленные посторонились, и юный Ромео принялся пылко утешать расстроенную до слез подругу:

– Ну, не переживай, Натусь. Поженимся следующим летом!

Девочка с длинными светло-русыми волосами и падающей на глаза челкой, напомнившая Даше саму себя в выпускном классе, взглянула на нее с откровенной завистью – ведь Даше не надо было ждать совершеннолетия, чтобы стать женой. Даша хотела бы ее утешить и ободрить, сказав, что год промчится быстро, но не стала лгать. Свою собственную любовь в том же возрасте она потеряла за несколько дней и с высоты своего печального опыта могла без труда предугадать, что любовь двух детей не выдержит отсрочки длиной в год. Поэтому Даша отвела глаза и торопливо шагнула в холл, пока Феликс учтиво придержал дверь.