Слишком плохо, что нельзя сделать карьеру, обучая детей тому, как спать на уроках, чтобы преподаватели не заметили. О, я могла бы стать замечательным педагогом в этом!
Солнечный луч скользит по моей парте. Он будто говорит: «Поспи, Хлоя». Я наклоняю голову, рассматривая, как солнце окрашивает золотом мои пальцы. В конце концов, у меня на подготовку есть целые выходные. А ещё сегодня вечером курсы по подготовке к экзамену. Так какой вред может принести маленький подросток, решивший немного вздремнуть?
Поэтому я кладу голову на парту и закрываю глаза. Я подумаю о недостатке дисциплины позже, когда прозвенит звонок.
Но он не звенит.
Нет ни единого звука, который мог бы разбудить меня. Лишь холодное сосущее чувство внутри. По позвоночнику бегут мурашки, и сердце вдруг меняет ритм. Пропускает один удар. Потом второй.
И я знаю, что-то здесь чертовски неправильно.
Глава 2
Очень страшно открывать глаза, но я это делаю.
Темнота сжимает в свой кулак. И ещё в полудреме я знаю, что это неверно, неправильно. Часто моргаю, ибо всё кажется игрушечным: темнота, комната и даже я.
Сон. Должно быть, это ещё сон.
Снаружи жуткая темнота. Постойте, сейчас не может быть так поздно!
Или может?
За окном угадывается синевато-серое небо. Я вижу летящие белые хлопья, словно блестки на бархате.
Что это? Цветы? Пыль? Нет. Просто снег.
Снег?
Я вскакиваю со стула, слышу, как в полнейшей тишине скрипят его ножки. Я одна. Кожа покрывается мурашками от пустоты кабинета.
Часы над доской показывают половину десятого вечера. Мистер Бринделл, которого я никогда не видела не стоящим у доски, исчез. Я оглядываюсь, понимаю, что исчез не только учитель. Все исчезли. И всё исчезло. Книги, бумаги, рюкзаки. Я нахожусь в животе скелета, который раньше назывался классом.
Паника охватывает меня с ног до головы, расшатывая каждый нерв.
Нет.
Нет, этого не может быть. Страшный сон. Ошибка.
Я напряженно всматриваюсь в окно. Но снег отказывается превращаться во что-либо иное. Он тяжело падает на коричневую траву, прилипает к тонким веткам голых деревьев.
Где деревья? И где, чёрт побери, это долбанное солнце?!
Пожалуйста, разбудите меня! Мне очень нужно проснуться!
Нет, я не сплю. Я чувствую это всеми косточками. Моё сердце кричит «Кошмар!», но мозг упрямо доказывает, что всё происходит на самом деле.
Я прикасаюсь рукой к стеклу и тут же резко подношу её ближе к глазам в полнейшем недоумении. Мои ногти… они грязные. Я вижу чёрные полумесяцы грязи под каждым ногтем. Грязь даже на пальцах.
Ладно, это уже чересчур страшно. Как в каком-то ужастике. И я должна выбраться отсюда. Прямо сейчас.
Я оглядываюсь в поисках рюкзака, но его нигде нет. Исчез и мой полосатый сарафанчик, в котором я была с утра. На мне чёрный свитер и джинсы. Ощущение мягкой пряжи заставляет мой желудок перевернуться. Это неправильно. Здесь всё неправильно!
Обнаруживаю в карманах джинсов свои ключи и телефон. Слава богу. Я быстро достаю его и включаю.
Экран зажигается, и я ввожу пароль. Мир снаружи кричит о своей неправильности, но эти привычные и знакомые движения успокаивают меня, дарят некую защищенность.
Я отхожу подальше от окна и невозможного снега, мои пальцы бегают по клавиатуре телефона.
Так, что теперь? Позвонить родителям? Но они подумают, что я сошла с ума. Возможно, даже поместят в психиатрическое отделение больницы милосердия, чтобы предотвратить другие неожиданности. Нет, родителям я точно звонить не буду.
Мэгги.
Мой экстра-вызов на неё не работает. Нетерпеливо просматриваю последние звонки, но её среди них нет.
Невозможно. Я не могу прожить и десяти минут без сообщения или вызова Мэгги с тех пор, как в девятом классе у нас обеих появились мобильные телефоны.
Я продолжаю листать список звонков и всё больше убеждаюсь, что это не мой телефон. Потому что этот список просто не может принадлежать мне! Наконец на седьмой и восьмой странице я нахожу пару звонков маме на мобильный и домой, но не Мэгги.
Смотрю, когда сделан последний вызов. 10 ноября, 18.32.
10 ноября? Я читаю это снова и снова. Остальные звонки тоже датируются этим месяцем.
Реальность больно бьет меня под дых, сообщая ужасную и неумолимую правду. Я спала шесть месяцев. Кома, или что-то ещё. Так или иначе, я потеряла полгода своей жизни.
Но это тоже не может быть правдой. Они же не могли меня бросить в этом кабинете. Я была бы сейчас в больнице, среди жизнеобеспечивающих аппаратов и заботливых медсестер. Но если я не спала… тогда что это?
Читать дальше