Оксана Темникова - Любовь во времени. Часть I

Вдруг дворник остановился и, подняв голову, посмотрел ей прямо в глаза. Улыбнувшись, он сделал реверанс с поклоном. Саша непроизвольно улыбнулась в ответ и махнула рукой, не забыв при этом вопросительно приподнять бровь – ее коронный жест немого вопроса.

– Сашка, ты что, чокнулась? Какого фига раскрыла окно, вывалиться хочешь? Блин, а где кофе? Ты же сказала, что сваришь его?

Саша вздрогнула, быстро закрывая оконные створки, как нашкодивший ребенок, и виновато посмотрела в спину мужа, удаляющегося в ванну.

– Жень, сейчас сварю. Ты будешь омлет или глазунью?

«Он сейчас скажет глазунью…» – подумала она, включая кофеварку.

– Глазунью, – крикнул Женька из ванной.

Александра склонила голову к плечу, укоризненно посмотрев на холодильник, и проворчала, как бы обращаясь к нему.

– Я же знаю, что он всегда говорит глазунью. Почему же я каждое утро задаю ему один и тот же вопрос? Может потому, что я люблю омлет, но вынуждена в знак поддержки поглощать глазунью… А может вообще и не надо ничего спрашивать, а делать то, что люблю я.

Александра поставила сковороду на варочную панель и достала пять последних яиц. Взбив их с молоком, она с чувством собственного удовлетворения, вылила желтую смесь в сковороду. Разлила готовый кофе по чашкам.

– Как пахнет утро? Утро пахнет свежесваренным кофе… – рассуждала она, накрывая на стол.

– Жень, иди завтракай.

Сейчас он сядет за стол, увидит омлет и посмотрит на меня удивленно – «я же просил глазунью…». И еще она подумала о том, что до сих пор в короткой ночной маечке и шортиках. Такая милая, нежная, желанная и он непременно это заметит, обнимет ее, нежно поцелует в губы и…., а потом скажет: «Сашка, я люблю тебя…»

Мечтая, Саша прикрыла глаза, наслаждаясь первым глотком кофе. Она даже не сразу осознала, вернувшись мыслями в кухню, что Женька уже сидит за столом и уплетает омлет, уткнувшись в планшет. Она успела отметить, что при этом он удивительно ловко попадает вилкой в рот. Женька всегда умел поглощать пищу, не глядя на нее. «Вот бы мне такой талант…» – Сашка улыбнулась своей глупой мысли. «Значит, ему всегда было абсолютно плевать, омлет или глазунья, – подумала Александра, грустно усмехнувшись. – И зачем я ему почти два года задаю этот вопрос по утрам?»

Сев на табурет напротив Женьки, она вновь погрузилась в свои мысли об яичной истории. Кофе медленно, но верно перетекало из чашки в желудок.

«Я бы сказала автоматическое перемещение жидкости под физиологическим воздействием, таким как глотание, – Сашка опять усмехнулась, – во как загнула, надо же, талантище!»

– Спасибо за завтрак. А ты что до сих пор лохматая? Начальство не одобряет опозданий, а у нас ипотека. Ну ладно, я побежал. – Произнес на прощанье Женька и выскользнул за дверь.

Александра пригладила копну черных непослушных локонов, как бы оправдываясь, но ничего не ответила. Они оба знали, что в их жизни давно появились вопросы, не требующие ответа. «Ипотека! Какое вычурное определение гнетущей двадцатилетней кабалы,» – думала она, плетясь на кухню.

Саша до последнего пыталась отговорить Женьку от этой глупой в ее понимании идеи: «Жень, ипотека привяжет нас к одному месту. А если мы захотим сменить место работы или город, а может даже страну? С ипотекой мы уже не сможем жить для души, она сделает из нас рабов обстоятельств…» Но Женька отмахнулся: «Я не намерен отдавать каждый месяц за съемное жилье… и разве ты не понимаешь, что мы, по крайней мере, сейчас платим за свою крышу», – возмущался он. «В итоге, мы стали рабами… – рассуждала она, – трясемся над каждой копейкой, отказывая себе в удовольствиях. И в таком угнетении нужно просуществовать двадцать лет, умудряясь не опаздывать на не любимую работу. Какой ужас!»

Она уже хотела приступить к утреннему ритуалу – убрать со стола, вымыть посуду, умыться и одеться. Но тут очередная мысль пригвоздила ее к табурету: «Какой странный дворник, как он узнал, что я наблюдаю за ним с пятого этажа? И он был далеко, но я разглядела его аккуратно подстриженные усы, карие глаза и смешную шляпу. Где он научился так изящно ее снимать в поклоне реверанса? И почему он улыбнулся мне, как будто знает меня?»

Потом ее мысли переместились на сонного мальчика: «Он всегда утром такой грустный и уставший. Наверно, мама насильно выталкивает его из квартиры выгулять собаку. Я не хочу дать этому миру еще одного грустного ребенка»

– Который час? О, Боже! 11 часов… я опоздала на работу. – Александра подскочила, как ошпаренная, быстро убирая посуду со стола. Но в голове уже выстраивались фразы, как сказать шефу, что сегодня ее не будет.