Оксана Недельская: Любовь не для драконов

– Госпожа, добрая госпожа! Купите сласти! Вкуснее вы не найдёте во всём Бранáде!

В ответ дама измученного вида весьма красноречиво стрельнула в меня дробью злости и неприязни. Сразу же захотелось убраться куда-нибудь подальше вместе со своим ярким праздничным лотком, нагруженным облаками музыкального мороженого, леденцами-перевёртышами всех форм и расцветок, конфетами, болтающими всякий вздор, и фигурными печеньками, которые сколько угодно раз меняли вкус по желанию покупателя.

В общем-то, её реакция понятна. Зачарованные сладости и впрямь были лучшими в мире, но и стоили недёшево, поэтому покупать их могли только состоятельные горожане. А такие гуляют в городских парках, садах и скверах, торговые же улочки предпочитают обходить, что называется, по дальней дуге.

В наш небольшой магазин регулярно захаживали слуги из богатых домов, расположенных на левом берегу весело бурлящего Граша, но их обслуживала хозяйская дочка Ситси Торнс – вздорная девица-переросток. Родители никак не могли сбагрить её замуж из-за непривлекательной внешности и характера упрямого молодого бычка.

Мне же, прикреплённой невидимой магией к магазину, приходилось промышлять неподалёку, получая больше равнодушных и злых взглядов, чем денег.

– Купите волшебные сласти, добрый господин.

«Добрый господин» прошёл мимо, не удосужившись даже посмотреть на маленькую торговку и её товар. Печенье пахло одуряюще вкусно, разжигая и без того хороший аппетит – с утра в моём животе побывали кусок хлеба да пара яблок.

Уже вечерело, а если вернусь, не выручив хотя бы четверть ринга 1 1 Ринг – самая крупная денежная единица, 1 ринг=100 сансов, 1 санс=100 лари , хозяйка, Зора Торнс, может оставить совсем без еды. Если будет не в настроении. А такое с этой сварливой тёткой случается ой, как часто.

Вот и кручусь…

Таковы правила, по которым мне приходится жить в этом странном мире. В мире, куда я попала почти два года назад…

А всему виной проклятые гаджеты! И ещё невнимательность и неуклюжесть. Шла я себе по улице, шла, и так на полном ходу и врезалась в старушку, которая громко охнула, когда из её рук выпало что-то стеклянное и с оглушительным звоном разбилось вдребезги!

Но я же не специально!

Честно!

Просто наушники запутались в кармане. А когда подняла глаза, чтобы извиниться и возместить ущерб, на меня смотрел не человек, а разъярённая фурия 2 2 Фурии – в древнеримской мифологии богини мести . Ну-у, в переносном смысле, конечно. А может, и не в переносном, если учесть то, что произошло потом.

– Ах ты, просвистушка невоспитанная! – цепко схватив меня за руку, заговорила бабуля, – Проведёшь свой век в прислужницах – научишься вежливости. Туда тебе и доро…

Она захлебнулась воздухом и резко замолчала, словно получила под дых от кого-то невидимого.

– Ну, хорошо, хорошо, – недовольно поморщилась, – Если встретишь своего лидхара, научишься магии и сумеешь уйти. Но их уже почитай тыщу лет никто не видел, так что и не надейся, паршивка ты этакая! Останешься там навечно!

Старуху вновь нещадно перекосило. Я слушала её в немом изумлении, понимая, что спорить с сумасшедшими бесполезно, да и опасно, тем более за руку она держала о-очень крепко.

Будто это и не бабуля вовсе, а настоящий борец сумо.

– Нет навечно! Навечно!

Да с кем она там дискутирует? Я попыталась вырваться – никак! Недаром говорят, что сумасшедшие не в меру сильны, вот и довелось получить ценный опыт.

Будто мне без него плохо жилось.

– Поняла! – тощая на вид бабулька рявкнула так, что я чуть не подпрыгнула, – выйдешь замуж за дракона – тогда снимется моё проклятье, и заживёшь на славу.

Она противно захихикала и, ни к селу, ни к городу, заговорщицки подмигнула.

– Но я приму кой-какие меры, уж не обессудь, – и резким движением выдернула у меня клок волос.

От острой боли из глаз брызнули слёзы.

– А ежели не вы-ыйдешь, – с нескрываемым злорадством протянула бабка, пряча добычу в карман старомодного пальто, – то вернёшься в свой мир! Да-да, так даже лучше! Временн ы е потоки разнятся, а потому превратишься ты здесь в древнюю беззубую старуху.

И бабка захохотала, продемонстрировав ровный ряд отличных белых зубов.

Было очевидно, что её странные слова – не более, чем бред безумца, – но откуда-то дохнуло вдруг холодком опасности и заскреблось-зацарапалось ноющее предчувствие чего-то нехорошего.