Lizage - Проклятие клана Монтгомери

Пухлые щёки бесследно исчезли, но ямочки остались, придавая его улыбке детское обаяние. Оттопыренные уши скрылись под копной волос, светлая чёлка оттеняла большие зелёные глаза на узком лице. Джейми не был похож на Роберта в юности. Ему недоставало аристократичности, того едва заметного высокомерия, сквозившего в каждом жесте моего жениха.

Хозяйка заведения вернулась за стойку и взглянула на меня с вежливым любопытством.

— Не желаете сэндвич или круассан?

— Нет, благодарю вас.

— Ну и дождина, — сказала она, — давно такого не помню. Вы ведь не местная?

Мне совершенно не хотелось вести светскую беседу, рассказывая, откуда я взялась, что у меня за акцент, и как меня угораздило так основательно промокнуть.

— Это Мадлен Бланшар, наша родственница, — сказал Джейми.

— Я Луиза, — она протянула мне руку и понимающе кивнула, хотя было заметно, что вопрос о моём акценте не отпал.

Меня удивило, что Джейми знает мою фамилию и произносит её правильно, с ударением на последний слог. За десять лет жизни в Америке приходилось либо терпеть самые невероятные варианты произношения, либо поправлять людей, проявляя бестактность.

Неловкая пауза в разговоре заставила меня смутиться. С плохо просушенными волосами и в мокром платье, я чувствовала себя чертовски неуверенно. Схватив кофе, поднялась с табурета и подошла к окну, по которому снаружи стекали струи воды, словно по лобовому стеклу машины. На фоне тёмно-синего неба едва заметно выделялись контуры горных вершин, нависающих над городком, внизу лежала пустынная улица с заправкой, церковью и полицейским участком. В стекле отражалось моё лицо и ряд столов, застеленных красной клетчатой клеёнкой.

— Дождь ослаб, — услышала я голос Джейми у себя за спиной, — пора ехать дальше.

Парень придержал дверь, когда мы выходили на улицу. Ростом он был едва ли выше меня, носил простую мешковатую одежду, но всё же, я невольно залюбовалась его ладной фигурой и походкой, лёгкой и бесшумной, как поступь лесного зверя.

До поместья Монтгомери оставалось полчаса езды. Я надеялась, что вскоре смогу переодеться и принять горячий душ. А потом приедет Роберт, и мы посмотрим какой-нибудь фильм, лёжа в обнимку на диване в комнате, где он провёл детство.

Не знаю, виноваты ли в том ночная темнота и дождь, однако особняк с первого взгляда показался мне мрачным и неуютным. Трёхэтажный дом, облицованный серым камнем, с заросшим плющом деревянным крыльцом и наличниками, некогда выкрашенными в белый цвет, окружали уродливые пристройки. Со стороны дороги его скрывали кроны тополей и буйно разросшаяся зелень запущенного сада. Прямо за домом, отделённый от лужайки низкой каменной стеной, начинался смешанный лес, спускавшийся по склону холма в окутанную туманом долину.

Когда мы выходили из машины, дождь прекратился, и округа погрузилась в прохладную безветренную тишину.

— Осторожно, дорожку размыло, — сказал Джейми, подавая мне руку.

Отказавшись от его помощи, я увязла каблуками в земле.

Мы зашли в дом через узкую дверь, ведущую в прихожую, а оттуда на кухню. Парадное крыльцо, казалось, не отпирали лет пятьдесят. Я приготовилась вдохнуть сырой воздух, наполненный вековой пылью, но пахло выпечкой и свежей краской для стен. Из полутёмной, загруженной разным старьём, кухни, мы прошли в гостиную, где Джейми включил свет.

Люстра с хрустальными подвесками, свисающая с низкого потолка на медной цепи, осветила выкрашенные в серо-голубой цвет стены, кирпичный камин с кованой решеткой и увесистыми канделябрами на гранитной полке, сервант красного дерева и обитые бордовым бархатом кресла. Тяжёлые портьеры обрамляли окна от пола до потолка, по которым снова застучал дождь. По обе стороны от массивных дверей, ведущих вглубь дома, висели портреты женщин и мужчин, одетых по моде давно ушедших эпох.

На короткий миг мне показалось, что я провалилась во времени лет на двести. Стоит позвонить в колокольчик, как в гостиную войдут слуги, во главе с чопорным дворецким, и подадут нам чай, гренки и кленовый сироп из английского фарфора, украшенного вензелями.

Я переступила с ноги на ногу, обнаружив, что топчу грязными туфлями дивный паркет, выложенный из дерева разных оттенков, сочетания которых создавали причудливый узор. Джейми молча наблюдал, как я, словно провинциалка в Лувре, рассматриваю интерьер.

— Здесь очень красиво, — сказала я, почувствовав на себе его взгляд.

— Вам нравится? Это единственная комната, какую я успел подновить. Просто предупреждаю, чтобы вы не удивлялись, насколько запущен дом. Дед годами не хотел ничего здесь менять.