Стефани Перкинс - Анна и французский поцелуй

Достаю свой чемодан и открываю передний карман. Он всё ещё здесь. Немного помятый небольшой пакет, завернутый в красно-белую бумагу. Игрушечный мост. А затем я сочиняю самое сложное письмо в своей жизни. Надеюсь, она простит меня.

Глава 44.

Конец недели выдаётся спокойным. Я отправляю подарок Бридж посылкой, возвращаюсь к друзьям за общий стол и завершаю продлёнку. С Сент-Клером мы так и не говорим. Ну, немножечко всё-таки говорим, но ни о чём важном. Чаще всего мы просто сидим рядом и нервничаем, что нелепо: разве к этому мы шли?

Но сломать старые привычки нелегко.

На продлёнке мы сидим через ряд. Я чувствую, как он смотрит на меня целый час, всю неделю. Я тоже на него смотрю. Но мы не возвращаемся вместе в общежитие: Сент-Клер собирается так медленно, что мне приходится уходить первой. Думаю, мы пришли к одному выводу. Даже если мы начнём встречаться, у нас нет надежды. Школа почти закончилась. На следующий год я уеду в Государственный университет Сан-Франциско, изучать теорию кино и критику, а вот куда поступил Сент-Клер, он мне до сих пор не сказал. Я прямо спрашиваю его об этом после пятничной продлёнки, но он бурчит, что не хочет об этом говорить.

По крайней мере я не единственная, кто понимает, что меняться тяжело.

В субботу, в кинотеатре «мамули и дедули бассет-хаунда» крутят мой любимый фильм Софии Копполы «Трудности перевода». Здороваюсь с величавым мужчиной и Пусой и проскальзываю на привычное место. Я впервые смотрю этот фильм в этом кинотеатре. Сходство истории с моей жизнью не ускользает от моего внимания.

Сюжет крутится вокруг двух американцев, мужчины средних лет и юной девушки, которые затерялись в Токио. Они изо всех сил пытаются понять страну, в которой оказались, и разобраться в личных отношениях, которые, кажутся, разваливаются на куски. А затем они встречаются, и зарождается новая дилемма — их всё сильнее и сильнее влечёт друг к другу, хотя они прекрасно понимают, что их чувства невозможны.

Это история об изоляции и одиночестве, а ещё о дружбе. О том, как стать именно тем, в ком нуждается другой человек. В одной сцене девушка спрашивает: «Легче станет?». Сначала мужчина отвечает «нет», а затем «да» и «конечно, станет». А затем он добавляет: «Чем больше ты понимаешь, кто ты есть и чего хочешь, тем меньше расстраиваешься».

И тут я понимаю... что всё нормально. Нормально, что мы с Сент-Клером никогда не станем больше чем друзья. Одна дружба с ним сделала меня сильнее, чем что-либо. Он вытащил меня из комнаты и научил независимости. Иными словами, он был именно тем, в ком я нуждалась. Я не забуду это. И точно не хочу это терять.

Когда фильм подходит к концу, я разглядываю своё отражение в туалете кинотеатра. Я не перекрашивала прядку с самого Рождества. Другое дело, нужно узнать, как красится самой. Точнее я хочу узнать, как краситься самой. Заглядываю в ближайший «Монопри» — разновидности мини «Супертаргета» — чтобы купить краску, выхожу и замечаю знакомого на другой стороне улицы.

Не могу поверить. Сент-Клер.

Спрятав руки в карманы, он озирается по сторонам, словно кого-то ждёт. Моё сердце ухает. Он знает, что София — мой любимый режиссёр. Он знает, что я пройду этой улицей и ждёт меня. Пришло время поговорить. Просто лечу к нему по пешеходному переходу. Много лет я не чувствовала такого счастья. Я уже хочу окликнуть его по имени, как вдруг понимаю, что он не один.

С ним немолодой джентльмен. Мужчина красивый, и стоит он в до боли знакомой манере. Сент-Клер говорит на французском. Я его не слышу, но когда он говорит на французском, у него совершенно по-другому двигаются губы. Жесты и язык тела меняются, становятся более текучими. Мимо проходит группа джентльменов, и Сент-Клер временно скрывается из вида, потому что он низенький.

Постойте. Мужчина тоже низенький.

Встаю как вкопанная, так как до меня доходит, что я смотрю на отца Сент-Клера. Присматриваюсь. Одет он с иголочки, очень по-парижски. Волосы того же оттенка, но с серебряными прядками и короче, опрятнее. И от него исходит схожая аура уверенности, хотя Сент-Клер выглядит нерешительно.

Мне стыдно. Я снова повторила эту ошибку. Мир не крутится вокруг меня. Ныряю под знак метро, но я невольно оказалась в пределах слышимости. Меня снова терзает чувство вины. Мне стоит уйти… но это величайшая загадка Сент-Клера. Прямо сейчас.

— Почему ты не подал заявку? — спрашивает его отец. — Прошло три недели. Мне будет трудно убедить администрацию принять тебя.