Елена Квашнина - Там за облаками (СИ)

- Не-а, я на подстраховке стоял. И на стрёме...

Получается, Стас необычным способом просил прощения и не дождался его. Ну-ну. Она тоже приняла от Стаса букет цветов на восьмое марта. Не столь помпезно и вызывающе. Наоборот, тайно от глаз людских, в обстановке полной секретности. Даря цветы, он так глянул на неё, что сердце замерло на секунду. Забыть его взгляд она не могла, долго ходила под впечатлением. К концу марта - с одурманенной головой, не понимая происходящего с ней. Весна, наверное.

Весна, надо заметить, была хороша. С ослепительным солнцем на чистом синем небе, с пропитанным талой водой снегом, чавкающим и превращающимся в слякоть под ногами, с оглушительной перекличкой птиц. Весенний воздух, свежий, опьяняющий, путал мысли, заставлял дышать чаще и глубже, теснил грудь. Мерещились дальние страны, интересные, полные значительности годы, яркие события. Вся жизнь растилась впереди увлекательной и манящей широкой дорогой.

В первый день каникул, - он пришёлся на воскресенье, - их компания в полном составе рванула в Царицыно. Хотелось весенней природы с красивым архитектурным антуражем. Но в парке ещё лежал крепкий снег, лишь местами подтаявший и кое-где красовавшийся тонким настом. К воде не спустишься. Ребята расползлись между недостроенными зданиями дворцового комплекса.

Маша и Таня застряли на площадке перед Большим дворцом. Разглядывая галерею с аркой посередине, вдруг увидели идущего по верху галереи Стаса. Как и когда он успел туда забраться? Как спускаться будет? Стас шёл медленно, осторожно, балансируя руками. Было слышно похрустывание ледка у него под ногами. Зубчатый верх галереи местами обвалился, и прогулка Закревского по столь ненадёжной "тропке" представлялась дурной авантюрой. Стас избрал слишком опасное развлечение.

- Стас! - взвизгнула Татьяна. - Осторожно!

- Не ори, а то упаду, - донеслось сверху.

- Правда, Стас, слез бы ты, - попросила и Маша.

- Как? - он явно насмешничал. - Здесь только спрыгнуть можно.

- С ума сошёл? - в один голос крикнули девушки.

- Зачем прыгать? Раз где-то залез, значит, там и спуститься можно, - после краткой паузы рассудила Маша, сохраняя видимость хладнокровия. Стас немедленно показал им место, где карабкался наверх. Да-а-а, взобраться там можно было, но спуститься - весьма проблематично. В лучшем случае пальцы обдерёшь и ногти обломаешь. Как минимум.

- Нет, девчонки, прыгать буду. Здесь всего-то метра три до земли. Подумаешь - высота! - и Закревский сделал вид, будто примеривается к высоте, готовится прыгать. Определённо, дразнил девушек, прыгать не собирался. Ах, так, - решила про себя Маша, - подыграю тебе, дружок. У неё имелся кое-какой детский опыт по прыжкам с платяного шкафа на диван и с крыш гаражей в сугробы. Она показала Стасу направо.

- Вернись к стене и прыгай там. Под стеной сугроб есть, видишь? В него и прыгай.

- Не надо, Стас, миленький, не прыгай! - заверещала Татьяна. - Потрать десять минут, но спустись осторожно.

- Ну его, Тань. Пусть делает, что хочет. Пойдём, я тебе кое-что покажу, - потянула подругу за рукав Маша. И хотела в самом деле уйти.

Стас, догадавшись, что девушки не собираются любоваться на него до вечера, переменил решение. Уже было развернувшись и начав движение к стене Большого дворца, остановился.

- Кому прыжок посвятить, девочки? Таньке или Маньке?

- Что я тебе, коза? - надулась Маша. - И вообще... Хотел бы прыгнуть, давно бы прыгнул.

Стас внимательно, с ехидством во взоре, осмотрел подружек. Его глаза задержались на Маше. Такой долгий-долгий многозначительный взгляд, дающий понять, в честь кого совершится новый подвиг. Маша успела подумать, что Закревский разыгрывает очередной спектакль, до которых большой охотник. И в тот же миг, взмахнув руками, Стас прыгнул вниз. Сумасшедший, - мелькнуло в голове у Маши. Показалось, он спрыгнул нехорошо, неудачно. Неловко перевернувшись, упал на спину.

- Вставай, актёр-неудачник, - порекомендовала Татьяна, лучше подруги знакомая с натурой Стаса. Любой спортсмен при падении правильно группируется автоматически. Закревский не отозвался, продолжал лежать с закрытыми глазами.

- Притворяется? - неуверенно спросила Маша.

- Само собой.

Прошло десять секунд, двадцать. Стас не подавал признаков жизни. Татьяна забеспокоилась, шепнула:

- Похоже, не притворяется.

Девушки, не сговариваясь, в три шага очутились рядом с ним, наклонились. Стас не шевелился, не подрагивал ресницами, глазные яблоки под веками не двигались. Девушки разом плюхнулись на колени с намерением послушать, дышит ли, трясти его, шлёпать по бледному лицу, прикладывать к вискам снег. Страх и паника начали свою подрывную работу. Но тут Стас распахнул глаза. Сразу стало понятно - гениально притворялся. Глаза - чистые, не замутнённые болью, отражающие весеннее небо.