Изабель Вулф: Мучения Минти Мэлоун

К тому же Дом практичный. Поэтому с ним я чувствую себя в безопасности. Это он предложил, чтобы мы застраховали свадьбу. Мало ли чего, вдруг что-нибудь пойдет не так? Папа купил у него страховой полис компании «Парамьючиал», который покрывает расходы в случае потенциальной катастрофы: если платье не готово к сроку, или отель «Уолдорф» вдруг сгорел дотла, или Стрэнд затопило. Очень важно, решил Доминик, чтобы ничто не омрачило праздничный день. Думаю, он прав. Знаете, можно даже застраховать дом на случай ограбления во время медового месяца. Нам показалось, это ни к чему: мы уезжаем совсем ненадолго. Доминик сейчас очень занят. Признаюсь по секрету, я мечтала о двух неделях на Карибских островах – Невисе или Некере. Или десяти днях в Венеции. Вот было бы чудесно! Но Доминик боится летать, а значит, это невозможно. Он считает, что летать слишком рискованно: в небе столько самолетов. Доминик занимается страхованием. Он называет свою работу «страх-тарарах». Ему ли не знать, как часто случаются авиакатастрофы и смертные случаи, даже у крупных авиакомпаний. Так что мы едем в Париж на экспрессе «Евростар». На четыре дня. Это будет потрясающе. Ну и что с того, что я была в Париже одиннадцать раз? Париж – чудесный город, и я переживаю за Доминика. Это иррациональный страх, ничего с ним не поделаешь. Понимаете, у Доминика иногда возникает предчувствие, будто случится плохое, и он всегда оказывается прав. В жизни может произойти столько непредвиденного. Нужно быть готовым ко всему. Именно поэтому Доминик убедил меня подписать внушительный брачный контракт после помолвки. Я его не виню. Ему есть что терять. И, разумеется, мы оформили туристическую страховку на время поездки в Париж. На всякий случай.

«На всякий случай» – так я про себя называю Доминика. Он об этом не знает. Не уверена, что ему прозвище покажется забавным. Пару раз, когда мы только начали встречаться, я попробовала поддразнить его. Он дал понять, что ему это не по вкусу. Больше я и не пыталась. А в бизнесе он настоящий волшебник. У него дар. Бизнес нас и свел. В один прекрасный день он позвонил, как снег на голову свалился. Представился другом друга подруги моей подруги (сейчас уже и не вспомню, что это была за подруга), сказал, что ему нужно поговорить со мной по «очень важному» делу. Он не хотел беседовать по телефону, а я была заинтригована: у него такой приятный голос, и звучал этот голос дружелюбно. Я с ходу согласилась с ним встретиться. Из чистого любопытства. Он сказал, что заедет за мной. У меня квартира на Примроуз-Хилл. Прозвенел звонок, и на пороге я увидела до ужаса симпатичного парня. Чуть в обморок не упала: он был как с картинки! Высокий, светловолосый, шевелюра не белая, как у какого-нибудь хилого хлюпика, а песочная, будто выгоревшая, когда он пересекал пустыню Сахара. И глаза у него голубые, удивительно яркие. Цвета сапфиров Шри-Ланки. Он с порога протянул мне руку и улыбнулся. Выяснилось, что и зубы у него великолепные. Я пригласила его войти, приготовила чашку кофе, пока он расспрашивал, когда мой день рождения, здорова ли я, курю ли, не больна ли СПИДом, и отпускал милые комплименты, хваля отделку квартиры. И это притом – он позже признался, – что интерьер ему нисколечко не понравился! Дальше он достал ноутбук, пачку графиков и таблиц и взглянул на меня так серьезно, так многозначительно, что мурашки поползли по спине.

– Посмотри, Минти! Вот 1970 год, – он показал на левую сторону графика, – год твоего рождения. Так? – Я кивнула. Что есть, то есть. Тут он ткнул в самую крайнюю точку на правой стороне графика: – А вот 2050 год. И что с тобой будет в 2050 году? Ты умрешь.

– М-м-м. Да, наверное, так и будет.

– И что же, Минти? – спросил он, пронизывая меня взглядом. – Что же ты собираешься делать по этому поводу?

– Делать? Думаю, тут ничего не поделаешь.

– А вот и нет, Минти. – В глазах его загорелся огонек. – Ты многое можешь сделать. В твоих силах защититься и защитить близких.

И тут до меня дошло. Как я сразу не догадалась? Видимо, его доброжелательная манера общения и приятная внешность заморочили мне голову.

– Вы продаете страховки! – выпалила я и, не удержавшись, расхохоталась.

Но он не разделял моего веселья. По-моему, он обиделся.

– Вообще-то, я – НФК, – объявил он. – Независимый финансовый консультант. И я не продаю, Минти. Я оформляю.

– О, простите, – пролепетала я.

– Минти, думаю, моя помощь тебе очень пригодится, – продолжал он с благосклонной улыбкой.