Екатерина Береславцева - Прошу любить и не жаловаться

– О чем расспрашивают? – не поняла я.

– Когда родился, когда первый раз поцеловался. Ну что ты, не понимаешь, что ли?

– Понимаю, понимаю. И что дальше?

– Каждые пятнадцать минут люди меняются местами, переходя от столика к столику.

– Ну и в чем смысл этих рокировок?

– А в том! – Танька округлила глаза. – Среди такого количества мужчин наверняка найдётся один подходящий!

Я помолчала, внимательно рассматривая разноцветные кучки на своём столе. Затем сдвинула всё это добро на край, положила чистый лист бумаги посередине и начала выводить на нем узоры.

– Ты чего это, Жень? – Танька зачарованно следила за моей рукой.

– Не мешай, я так думаю, – произнесла я, не поднимая глаз.

– А-а-а, – протянула моя приятельница. – Что, помогает?

– Думать? Ага. На, попробуй.

Я подвинула ей другой лист и дала в руки карандаш. Танька замерла, смешно наморщив лоб.

– А чего рисовать-то?

– Да что рисуется, то и рисуй, – промычала я.

– Ага, – задумчиво пробормотала Татьяна. И провела один малюсенький штришок. – Не, я так не умею, как ты!

Она бросила карандаш на стол и улыбнулась.

– Жень, ну что, сходим на вечеринку, а?

– Отчего не сходить, – медленно произнесла я, продолжая рисовать, – сходим, конечно. Чего мне терять, терять уж нечего. Приду, поглазею на людей. И мне польза, и тебе весело.

– Точно! – обрадовалась Танька. – Завтра же и пойдём!…

…Вот так и получилось, что на этой самой вечеринке, за одним из столиков, я увидела Геннадия. И влюбилась, что называется, по уши. Почти с первого взгляда.

А Таньке Гена не понравился. Это я теперь понимаю, почему, а тогда мне казалось, что подружка просто мне завидует. Ещё бы, такого красавца подцепила!

– Женька, ты что, не видишь, какой он жадный?

– Кто, Геночка?

– Ого, он у нас уже Геночка?

Мы стояли с ней у барной стойки и смотрели на Геннадия, который мило мне улыбался с другого конца зала. Его чёрные глаза весь вечер наблюдали за мной, и мне так это нравилось, что сердце выскакивало из груди от счастья!

– С чего ты взяла, что он жадный? Вот скажи, с чего? – пристала я к подруге.

– Дура ты, Женька! – постучала себя по голове Татьяна. – Ты что, не помнишь, как у него дрожали руки, когда он рассчитывался за твоё вино?

– Фи, выдумала тоже! – я облегчённо улыбнулась. – У него руки дрожали от волнения, что он рядом со мной!

– Ну-ну, – процедила Танька. – От волнения, конечно, от чего же ещё!

Она резко спрыгнула с крутящегося стула и исчезла куда-то. Я опять посмотрела на Геннадия. Какой же он милый! Эти блестящие глаза, усы, как у настоящего капитана, и белый пиджак! Сказка, а не мужчина! Ещё более невероятным мне казалось то, что весь вечер он не сводит с меня своих взволнованных глаз. Моё сердце прыгнуло и застряло где-то в горле, когда я увидела, как этот сказочный принц, небрежно поставив на стол пустой стакан, двинулся в мою сторону.

– Женечка, куда же ушла ваша прелестная подруга, бросив вас совсем одну? Вам, наверное, невероятно скучно?

– Теперь уже нет, Геннадий, – мило улыбнулась я, посмотрев прямо в чёрные глаза. Глаза стали ещё чернее, и что-то яркое вспыхнуло вдруг в самом их центре.

– Вы позволите? – он положил руку на стульчик возле меня.

– Конечно! Садитесь, Гена. Таня, наверное, не обидится.

– Это очень великодушно с её стороны, милая Женечка! – он наклонился вперёд, и я почувствовала бесподобный аромат, исходивший от его тела. Моё сердце забилось ещё сильнее.

– Скажите, Женя, вам говорили когда-нибудь, что вы ослепительная красавица?

«Банально, Хоботов!» – промелькнуло у меня в голове, но я не обратила на свой внутренний голос никакого внимания.

– Не помню, – хихикнула я, опрометчиво откинувшись на низкую спинку. И чуть не поплатилась за это. Если бы не мой кавалер. Геннадий очень ловко подхватил меня, и я совсем растаяла, почувствовав так близко к себе мужское тепло.

– Осторожнее, Женя, не лишайте меня удовольствия смотреть на вас!

– Прям-таки и удовольствие? – кокетливо улыбнулась я.

– Конечно! – кивнул он серьёзно. – Я думаю, вы могли это заметить. Я весь вечер любовался вами.

– Правда? – прошептала я. (Боже, какая я была дура!)

– Клянусь своими усами! – он лихо закрутил усы и громко расхохотался. А потом произнёс заговорщическим шёпотом: – Женечка, может быть, уедем отсюда? Кажется, друг друга мы уже нашли, вы так не считаете?

– А… как же Танька?

– Ваша подруга всё поймёт, я уверен! Ну, не станет же она препятствовать вашему счастью, если, конечно, она настоящая подруга, правда?