Виктория Мальцева - Моногамия. Книга 2. Муж

– Тогда скажи, пожалуйста, что там сейчас происходит? – и я кивком головы указываю ему на до боли обыденную картину: холёная брюнетка неземной красоты, та самая, которая поручила мне свой пустой бокал, эротично водит носком своей лаковой туфли по икре ноги моего благоверного, томно шепчет ему на ушко нечто елейное, судя по блаженному выражению его лица.

Марк усмехается:

– Всё от тебя зависит. Если ты захочешь, он будет у твоих ног преданно ждать косточки, а все эти сучки станут тебе завидовать и при этом скрежетать зубами так сильно, что сотрут их к чертям! – хохочет.

Он явно хорошо набрался. Но от нарисованной Марком картины у меня даже настроение поднялось, особенно от термина «сучки».

Марк суёт в мою руку бокал с шампанским, и я краем глаза ловлю недобрый взгляд Алекса в нашу сторону, привлечённый моим неожиданно бурным хохотом. Да-да, пусть не думает, что будет демонстративно развлекаться у меня на глазах, а я истекать слезами и соплями. Не дождётся!

– Этот мартини – фигня, – заявляет мой спаситель. – Для настроения лучше выпей шампанского, а потом, если захочешь, если пообещаешь провести этот вечер в моей компании, подытожим всё это дело дружеской самбукой, а? Как тебе предложение?

– Идёт, – говорю. – Всё равно у меня другой компании нет, так что выбирать не приходится!

– Ага, – кивает, улыбаясь, – насчёт билетов: аннулируй их.

– И не подумаю.

– Лучше сделай то, что я говорю.

– Я не могу больше терпеть его выходки. Посмотри, во что я одета! Он унижает меня. Пригласил на морскую прогулку, я оделась соответственно, а сам приволок на очередное party, чтобы клеить у меня на глазах шикарных девиц, против которых у меня нет шансов!

– Послушай меня… – Марк разворачивается, заслоняя своей фигурой мне весь обзор, и на лице его больше ни тени игривости. – Во-первых, ни у одной женщины в мире нет шансов против тебя, если дело касается моего друга, запомни это. Очень хорошо запомни. Во-вторых, дай ему время. Он не нарочно это делает, просто видит всё чуть иначе. Поверь мне – я знаю его с семи лет, и много чего повидал за это время – у него нет цели обидеть или унизить. Он не умеет, не знает, как себя вести, ходит кругами, и не решается на большее…

– Но почему? Мы же не первый день знаем друг друга! А осень я вообще прожила с ним!

– Лер, это сложно объяснить. Ты многое не знаешь, а рассказывать тебе не имею права. Скажу только, что за эти пять лет много дерьма было в его жизни, а пару лет назад он на самом дне был, на самом что ни на есть грязном дне. И такого сценария, где ты входишь хозяйкой в его дом, у него уже не было, а это, как тебе известно, всегда было самой радужной его мечтой, и он отвык от этой мысли, отвык от тебя. Ты ведь тоже изменилась и внутренне, и внешне, дорогая моя! Посмотри на себя, ты про диеты слышала что-нибудь?

– Не в бровь, а в глаз, – горько соглашаюсь.

– Именно! Но это всё фигня, конечно, это моё наблюдение, а не его, так что ничего такого не думай. Что действительно важно, так это то, что сейчас он выздоравливает потихоньку не только телом, но и душой. Ему ведь повезло с этой онкологией…

– Потому что я приехала?

– И это конечно тоже, но главное не это, а то, что он… Есть у меня подозрения определённые… но это всего лишь догадки, чёрт с ними. Главное, он борется, и всё сделает как надо, только дай ему время. Не дёргайся! Расслабься! Просто поживи какое-то время, не совершая резких движений, и не дави на него. Он же боится тебя до одури, разве не видишь сама? Ты же женщина! Дай ему почувствовать себя у руля, на коне, я не знаю, как ещё это назвать, но… он круги свои понарезает, созреет и кинется на тебя! И будет у вас ночь животного секса! Это точно! А потом всё будет хорошо!

Марк приторно ржёт, а я с усердием пытаюсь вычленить из этого словесного потока важное.

Twenty One Pilots – Stressed Out (Tomsize Remix)

А девица, тем временем, лобзает моего мужа всё наглее и наглее, всё интимнее и интимнее, и я не понимаю, к чему весь этот бред о душевных ранах, если можно просто убрать с себя руки чужой тётки? Ведь это же элементарно, если ты любишь!

Если любишь, конечно.

Марк внезапно вспоминает, что у него запланирована важная беседа и, напомнив про самбуку, пропадает в глубине яхты. А мне приходится опять коротать время в обнимку с бокалом в компании своего одиночества.

Я не знаю, когда случился тот коварный момент, но контакт разума с сердцем был безнадёжно потерян, и да, я люблю. Люблю сильно, постыдно, до ломоты в мозгу, до крутящего зудежа в области межбедерья. Ненавижу себя за это, презираю себя, но ничего поделать не могу.