Галина Губайдуллина - Квакеры «Создатели рая»

– Вы действительно дали свободу слова женщинам? Но разве можно дождаться от этих трещоток дельных советов? – спрашивал один из приезжих.

– Конечно! Женщины не чуть не глупее мужчин, – кивал Маркхэм.

– Вам, что, дома не надоело их слушать? Католики и православные христиане возвеличивают кротость в женщине, вы же посадили их напоказ и хотите приобщить слабый пол к сильным поступкам.

Уильям Пэнн начал речь:

– Ах, если бы все возлюбили друг друга! Ни глядя ни на старость, ни на грехи и обиды, на болезни и пороки, ведь многие изъяны – дело рук окружающих, мы зачастую ломаем судьбы ближайших… Надо распахнуть сердце для людей: близких и незнакомых, и боготворить, любя и превознося, боясь причинить боль, и тогда при жизни на Земле мы будем в раю, ибо, забыв о себе, мы станем думать обо всём человечестве. Так давайте отдадим всего себя во имя процветания жизни!

– За что я должен любить вон ту проститутку или скупердяя скупщика? – выкрикнул кто-то из молодых людей.

– Надо любить всех потому, что в каждом из людей есть частичка Бога. И надо постараться раскрыть в себе этот дар небес. Потому надо поставить для себя требования к абсолютной честности по отношению к Богу, к другим людям и самому себе. Всем предстоит работа над «мирным внутренним состоянием» для того, чтобы привести душу, разум и совесть в состояние спокойствия и безмятежности. Это, как раз, и требует духовного преображения.

– Это просто какое-то вольное толкование священных писаний, – возразил голос с галёрки.

Не обращая внимания на выкрик, Уильям Маркхэм вставил другой немаловажный аспект будущего правопорядка:

– Мы будем вести борьбу за мир без конфликтов.

– Мир – как общественный порядок и безопасность необходим для счастливой жизни, – вторил Колин Клинджел.

– Теперь я понимаю, почему многие люди с радостью идут в секты, уходя от родной религии, – подал голос Рассел Дафф, – Посул доброго отношения и внимания, а также обещание всех благ привлекает многих.

– Пропаганда утопических проектов, – подхватил сидящий рядом с ним щёголь.

– Жизнь в совершенстве допускает развитие. Разве несколько столетий назад цивилизация и прогресс были на этом уровне? То же касается и человеческих отношений. Я уверен: кровавые распри и телесные наказания будут отменены человечеством, как устаревшие методы воздействия на массы, – отвечал Пэнн щёголю.

– Оптимисты, – ворчал Дафф, – Верите, что грех и зло можно одолеть.

– Истинно религиозные люди назовут вашу новую веру ересью! – крикнула одна из приезжих женщин.

Излишняя аргументация превратила беседу в перебранку.

– Зачем плодить религиозные разделения? – недоумевала другая дама.– Люди и так слишком разобщены.

– Вот именно! – подхватил Маркхэм, – Разобщены классом, национальностью, традицией, языком! Мы же хотим освободить людей от этой тяжёлой ноши пережитков.

Уильям Пэнн продолжал восхвалять Общество Друзей, воздвигая антитезис оппонентам:

– В какой день недели молиться – это не принципиально, Бог слышит нас всегда. Наш день – понедельник, самый созидательный день – начало недели. Мы, как Бог, будем творить новый мир. Мы против крещения младенцев, креститься в веру надо уже осознанно. Мы не соблюдаем религиозный календарь. Мы следуем заповедям Христа и живём согласно Нагорной проповеди. Только тот, кто до конца откроет сердце Богу – может достичь состояния земного блаженства.

– Идеалист, – продолжал хмыкать Дафф.

– Малоприятный субъект этот Рассел Дафф, – буркнул Маркхэм брату.

– Неприемлемо развязный хам, – вполголоса согласился Пэнн.

– Мы против накопления ценностей в церквях, – объявил Маркхэм.

– Человек несёт в церковь деньги и драгоценности потому, что лично хочет отблагодарить Бога не только молитвами, а чем-то существенным и значимым, – встал на защиту традиций Сэмюель Элфорд.

Один престарелый господин Фонеас Фозергилл с вздохом молвил:

– Я бы примкнул к вашему движению, если бы это действительно изменило природу людей, если бы мир стал лучше.

Брат этого обывателя Олдос Фозергилл непонимающе зашептал ему:

– По юности, по глупости ещё можно примкнуть к какой-нибудь организации, это я понимаю. Но в преклонные лета зачем это надо? Общения захотелось? Неужели ты до сих пор не раскусил природу человека?

Сосед по креслу, Элфорд, пояснил неуразумевшему:

– Благородная идеология манит своей мощью. Убеждает поверить.