Анна Закревская - Inselstadt - Город-остров

– Не снюсь. А может, мы оба друг другу снимся?..

Говорить тяжело: голос срывается не то от ветра, не то от безмерной нежности, которая обретает долгожданную свободу в стремительном встречном движении рук, в тихом касании пальцев.

– Обещай выдержать, Йоахим. Собор говорит, что мы скоро будем на месте. Я не знаю, что это за место, но…

– …но мы сможем назвать его домом, Рина. Обещаю жить… для тебя.

Усилием воли оставшись в сознании, архитектор заметил, что разнонаправленным вибрациям и вынимающей душу тряске давно пришёл конец. Тихий плеск за бортом означал очевидное: собор умел плавать.

А потом он увидел звёзды. И десятки острых шпилей, которые тянулись выше и выше в бесконечном стремлении коснуться звёзд хотя бы на краткий миг.

– Добро пожаловать в Инзельштадт, – голос незнакомый, но, без сомнения, человеческий, приветствовал прибывших. – Я Эрик Альтман, хранитель места.

Говорят, если оставить за спиной дымы Хафенбурга и добраться до побережья, в ясные ночи на северном горизонте можно увидеть далёкое сияние города-острова. Ждать, впрочем, можно не одну ночь и не две, а вечно занятые горожане едва успевают приехать сюда на выходные, так что я бы не стал слишком доверять их россказням. Впрочем, вы и сами уже успели заметить, что новая брусчатка на площади Королей положена как-то не так ?..

В согласии дизайна и технологии рождается истинная красота 2 2 Япец Якопин .

Со школьной скамьи Йоахим не предавал забвению свой тайный навык держать карандаш левой рукой, при учителях будучи примерным правшой. Спустя сорок лет это умение помогло архитектору, подстреленному в правое плечо при побеге из Хафенбурга, не остаться на обочине жизни Инзельштадта – более того, работать по призванию с того момента, как он смог самостоятельно встать на ноги.

Работы было много, дьявольски много. Здания, прибывшие из большого мира, теснились друг к другу как попало, словно птенцы в гнезде. Большинство пребывало в относительной целости, но кое-кому требовалась масштабная реставрация. Место на острове стремительно заканчивалось.

– Скольких мы ещё ждём? – спросил Йоахим у Эрика.

– Спроси лучше, когда, – растерянно улыбнувшись, ответил Хранитель места. – Они смогли связаться ещё с пятью собратьями…

«Они» – это пряничный домик смотрителя реки, вычеркнутый из новых планов застройки набережной. Почтенная музыкальная школа, предназначенная под снос ради проекта жилой высотки. Заброшенная кирха Путеводной звезды, ставшая пристанищем бродячих артистов и ласточек. Госпиталь Благого знамения, главный врач которого согласился отчалить в неизвестность за компанию с местом своей работы, не дожидаясь, пока больничные палаты перекроят под склады. И ещё три десятка зданий, с которыми Йоахим пока не успел познакомиться ближе. Три десятка существ, которые всё это время казались людям не тем, чем были на самом деле, а сейчас, не желая погибать, прибыли на остров из близких и далёких городов, по большей части забрав с собой и тех, кто дал им ход.

– Мы пытались ускорить дело, но ничего не вышло, – добавил Эрик. – Даже здесь, на острове, не у всех людей установилась связь со всеми зданиями подряд, что уж говорить о попытках контакта с теми, кто пока ещё остаётся на материке. Увы, им нужно найти своего человека там, где они находятся сейчас…

Йоахим вздрогнул, вспомнив, как его впервые накрыло зовом Морского собора. По всему выходило, что он имел право не принимать связь. Мог перетерпеть, прогнать наваждение прочь и жить дальше спокойной, обычной и понятной жизнью. Или её подобием. Избегая маршрутов через площадь Королей и мечтая забыть о том, что не откликнулся на призыв о помощи.

И никогда, никогда не увидеть Город-остров. Никогда не войти в него за руку с Катариной.

«Мой дом там, где ты, Йоахим», – первое, что сказала она, когда Морской собор припарковался у пристани под звёздами, и живые здания Инзельштадта приветствовали её слова светлой безмолвной радостью.

Архитектор прищурился на скопление шпилей, которые отсюда, со смотровой площадки на ратуше, напоминали набор остро отточенных карандашей, готовых расчертить небеса по эскизам воздушных потоков.

– Кто их построил, Эрик?

Хранитель места улыбнулся вновь.