Татьяна Кошкина - Кошки-мышки по-взрослому

– К сожалению, у нас сейчас только одно свободное место, – чуть стушевалась Ирина Арнольдовна и глянула в сторону второй парты, за которой в гордом одиночестве восседала Микки.

Все взгляды одноклассников устремились к ней. Они знали – сейчас что-то будет и это что-то будет веселым. Кто-то даже достал мобильник и включил камеру.

Микки подняла правую ногу, что вместе с левой удобно лежала на соседнем стуле и приветливо помахала новенькому кончиком ботинка военного образца с высокой шнуровкой.

Кожаные штаны натянулись, демонстрируя стройность и длину этой самой ноги во всей красе.

По одиннадцатому “Г” пронеслись нервные смешки.

–Диана, будь добра, – устала выдохнула худая и прямая, как жердь, преподавательница, – убери ноги. Новенького всё равно больше некуда посадить!

От упоминания собственного имени Микки передернуло.

– Так у вас же стул свободен, Ирина Арнольдовна! – девушка поправила разноцветную трикотажную шапку, которую не снимала даже в помещении, и указала на место за учительским столом.

Ирина Арнольдовна поджала губы и сложила руки на груди размера “минус один”.

– Диана, не вынуждай меня звать директора!

Хулиганка лишь рассмеялась и, достав из кармана смартфон с разбитым в сеточку стеклом, включила известную всем запись: “Директор? Да пошел ты в жопу директор! Не до тебя сейчас!”.

Хохот пролетел по классу. Любой другой педагог уже тащил бы её в кабинет Романского – директора школы, – но Ирина Арнольдовна лишь устало вздохнула, подошла к девушке и с силой выдернула стул из-под её ног. Берцы грохнули об пол, оставив на коричневой краске несколько характерных чёрных полос.

– Вы, Ирина Арнольдовна, валерьяночки попейте. Говорят, помогает!

– Мне поможет только твой выпуск, Мышкина. – Огрызнулась она и с вежливой улыбкой обратилась уже к новенькому. – Тимофей, присаживайся. При первой же возможности мы найдем тебе другое место, пока придется потерпеть.

Блондин широко улыбнулся, продемонстрировав всему классу глубокие ямочки на щеках и хитрый прищур голубых глаз. Он пристальным взглядом прошелся по Микки, вызвав легкий холодок вдоль позвоночника. Бывают же люди, которые смотрят на тебя, и кажется, что видят насквозь. Диана с трудом подавила желание плюнуть на соседний стул.

Мурашки всё ещё бегали по телу, когда этот мажор, распространяющий запах свежего одеколона типа “морской бриз”, подошел к своему месту и под удивленные взгляды учеников достал из рюкзака носовой платок. Он невозмутимо протер сидение, но прежде чем сесть, оценивающе глянул на неформального вида соседку.

“Королевского разрешения, что ли, ждет?” – подумала Микки и прикинула, куда бы его по-королевски послать.

– Садись-садись! – крикнул Вадик Жданов с последней парты. – Микки не кусается!

Диана пару раз красноречиво клацнула зубами. Новенький не впечатлился и с той самой хитрой улыбкой опустился на свое место.

Ирина Арнольдовна выдохнула и смогла, наконец, начать урок. Вскоре от веселья не осталось и следа, все дружно пыхтели над перерисовыванием сложной детали в трех проекциях.

***

Чешир

Тимофей завершил рисунок и покосился на свою соседку. Он с детства любил интересных персонажей, а она с первого взгляда показалась ему очень интересной вместе со своей бравадой и нелепой агрессией. Девушка будто застряла в возрасте тринадцати лет – подростковый бунт не отпустил. Да и выглядела так же. Разноцветная шапка на голове, футболка с принтом Микки Маусом обтягивала вполне уже сформировавшееся женское тело, кожаные штаны и берцы. Тим бы не удивился пирсингу или тату, но ни того, ни другого пока видно не было.

Мышкина будто что-то почувствовала, повела остреньким носом и резко обернулась. Но он успел увернуться от острого как бритва серого взгляда. Скосил глаза вновь лишь тогда, когда девушка увлеклась изображением на альбомном листе.

Присмотрелся. Она соизволила изобразить далеко не деталь. Это был очень правдоподобный шарж, нарисованный умелой рукой. Его отцу когда-то коллеги подарили нечто подобное – стоило кучу денег.

Диана гротескно увеличила глаза и нос преподавательницы, ещё сильнее вытянула тело и увлеченно дорисовывала длинные тонкие пальцы.

“Ну чисто стрекоза!” – пронеслось в голове у парня. В этот момент его соседка характерным росчерком нарисовала крылья.

Парень с трудом сдержал улыбку, оторвал от последнего листа в альбоме небольшой кусочек и написал: “Красиво. Ей понравится”.