Галина Миленина - Договорись со своей тенью

Герман сидел на скамье в парке своего родового поместья и лениво просматривал утренние газеты. Было чудесное сентябрьское воскресное утро. С озера дул лёгкий, порывистый ветерок. На балконе старинного особняка девятилетняя Грета заигрывала со своим красивым кузеном и маленьким зеркальцем пускала солнечных зайчиков в его «королевское» лицо. Герман обладал лицом, считающимся эстетическим идеалом – угловатым по своей структуре: области щёк, лба и подбородка были сильно выражены. Бледная кожа и голубые глаза контрастировали с черным цветом его длинных волос.

Сначала Герман улыбался и, прикрыв глаза, великодушно ждал, когда девочка наиграется, поглядывая в колонку новостей. Одно из сообщений привело его в невероятное возбуждение. Герман раздраженно махнул кузине рукой, порывисто встал со скамьи и, отвернувшись, внимательно вчитался в текст: «Министерство иностранных дел Германии получило информацию от Suermondt-Ludwig-Museum в Аахане о том, что картины немецких художников, которые считались пропавшими после войны, обнаружены в художественном музее города Симферополя, в Крыму. Музей не собирается вести переговоры о реституции (возвращении) 87 картин, поскольку это не предусмотрено действующим законодательством. Куратор выставки «Галерея теней» Suermondt-Ludwig-Museum Филипп Беккер назвал неожиданную находку замечательным событием. По его словам, о возвращении полотен на родину речь не идёт. «Главное – знать, где картины, что они существуют и что с ними всё в порядке».

Отдельной колонкой размещался каталог художников, чьи картины были неожиданно обнаружены в музее Крыма.

Герман быстро пробежал взглядом по каталогу и, обнаружив фамилию прадеда, сжав кулак, ударил по скамье. Радость и гнев – такие две противоречивые эмоции переполняли его одновременно: долгие годы посвятить поискам пропавших фамильных полотен, быть так близко к их обретению – и услышать резюме этого Беккера из «Галереи теней»!

«Нет уж, дудки! Не тебе распоряжаться судьбой чужих картин! Теперь они стоят в десятки раз дороже! И надо же было им найтись именно в Симферополе! Такое странное совпадение!» – подумал Герман. Он быстро и решительно зашагал в сторону дома. Нельзя терять ни минуты!

Самолёт задерживался, и София облегчённо вздохнула: есть время успокоиться и продумать сцену встречи. Надо сказать что-то необычное и в то же время простое, не пафосное. По письмам Герман ей очень нравился. И так хотелось понравиться ему! С одной стороны, София была рада, что он наконец прилетает, однако, с другой, осознавала, что не только и не столько она была предметом его интереса. Они вели переписку несколько месяцев, но едва Герман узнал о картинах, как тут же примчался.

Девушка понимала, что она, вероятно, будет только приятным бонусом для него в этом путешествии в поисках утраченных фамильных полотен. А лучше бы наоборот – чтобы найденные картины стали приятным дополнением к их романтической истории, которая должна обязательно счастливо продолжиться. Надо же было этим картинам преспокойно полвека находиться в музее, где София так часто бывала с иностранными туристами! Уже год смотрела на эти полотна и не подозревала, что шесть из них принадлежат семье Германа! А он ни разу не намекнул, не рассказал о том, что ищет картины. Только на днях позвонил и попросил уточнить: есть ли в музее полотна за подписью «Кингсховер-Гютлайн»? Конечно, есть! Это самые, на её взгляд, достойные полотна, за которые стоило «рубиться» двум странам.

Уж она-то кое-что понимает в живописи – родилась в семье художников. Мама и отец – оба художники, которые и свою трёхкомнатную квартиру переоборудовали под мастерскую. Сколько София себя помнила, её всегда окружали картины. Она и первые шаги делала, держась за деревянные ножки мольбертов, и чуть ли не с пелёнок путешествовала с родителями по выставкам. Никто не сомневался, что Сонечка пойдёт по стопам предков. А она возьми да поступи на факультет иностранных языков. Да ещё основным выбрала немецкий. Правда, София порисовывала играючи. В одной ей известной манере, никому не подражая. Комментировала свои незатейливые эскизы, метко называемые музыкальным словечком «экзерсисы», просто: «Малюю – как дышу». Однако находились мастера, которые всерьёз хвалили её работы. Не стоит скромничать, утверждали они, можно вполне организовать выставку молодого дарования. Однако девушка не относилась к своему творчеству серьёзно и только посмеивалась в ответ на лестные предложения.