Колин Гувер - 9 ноября

9 ноября (November 9)

КолинГувер ( ColleenHoover)

Переводчики: TootsLiz, Greevinch, Кристина Шишенина, Sprint

Редакторы : Надежда Ворончихина, Mary, Greevinch

Обложка: Iren Adler

Выражаем благодарность за участие в переводе Марие Манько

Перевод выполнен специально для группыВКонтакте:

https://vk.com/colleen_hoover_books

Копирование без ссылки на группу запрещается!

Уважайте чужой труд!

Приятного чтения!

Аннотация:

Это история любви между парнем (мной) и девушкой (Фэллон). Хотя можно ли назвать её историей любви, если любовью она не заканчивается? Детективный роман заканчивается, когда тайны раскрыты. Конец биографии означает, что история всей жизни рассказана. Вот и в конце любовного романа должна быть любовь, так? Возможно, я ошибаюсь, и никакая это не история любви. Если прикажете, можно назвать произошедшее трагедией. Тем не менее – чем бы все не закончилось – я обещаю рассказать вам. Так что, без дальнейших церемоний. Давным-давно… Я встретил девушку. ТУ САМУЮ ДЕВУШКУ.

Фэллон

Я полупрозрачен, подобен воде.

Дрейфующий, не имеющий цели.

Она - якорь, тонущий в моем море.

—БЕНТОН ДЖЕЙМС КЕССЛЕР.

Интересно, с каким звуком этот стакан разобьется об его голову?

Это толстый стакан. Его голова твердая. Громкий «БУМ», наверное, будет.

Интересно, а пойдет ли у него кровь? На столе есть салфетки, но не похоже, чтобы они смогли впитать много крови.

- Ну, да. Я немного ошарашен, но так и есть, - говорит он.

От звука его голоса я крепче обхватываю стакан в надежде, что он остается в моей руке, а не разобьется об его череп.

- Фэллон? - он прочищает горло и пытается смягчить слова, но они все равно ранят меня, словно ножи. - Ты скажешь что-нибудь?

Я прокалываю соломинкой льдинки в стакане, представляя, что это его голова.

- Что я должна сказать? - бормочу, напоминая скорее непослушного ребенка, чем восемнадцатилетнюю взрослую, которой являюсь. - Мне что, поздравить тебя?

Прислоняюсь спиной к кабинке позади меня, и скрещиваю руки на груди. Смотрю на него и думаю: это сожаление в его глазах от того, что я его разочаровываю или он просто снова играет. Он всего пять минут тут сидит, а уже превратил часть кабинки в сцену. И вновь я вынуждена быть его зрителем.

Его пальцы барабанят по чашке с кофе, пока он молча смотрит на меня в течение нескольких ударов.

Тук-тук-тук.

Тук-тук-тук.

Тук-тук-тук.

Он рассчитывает, что я все-таки сдамся и скажу то, что он хочет услышать, но он пропустил последние два года моей жизни и не знает, что я больше не та девочка.

В конце концов, когда я отказываюсь участвовать в его представлении, он вздыхает и роняет локти на стол, - что ж, я надеялся, ты порадуешься за меня.

Я трясу головой в недоумении.

- Порадоваться за тебя?

Он, должно быть, шутит.

Он пожимает плечами и, к его и без того раздражающему выражению лица, добавляется самодовольная улыбка.

- Не знал, что еще способен стать отцом.

От недоверия я громко смеюсь.

- Спустить сперму во влагалище двадцати четырёхлетки, не значит стать отцом, - с толикой горечи говорю я.

Его самодовольная ухмылка исчезает, и он откидывается назад, наклоняя голову набок. Он всегда так делает, когда не уверен, как вести себя на публике. "Напусти на себя глубоко задумчивый вид, так можно изобразить практически любое чувство: грусть, замкнутость, вину, сочувствие".

Он, наверное, забыл, что учил меня играть большую часть моей жизни, и этот взгляд - один из первых, которому он научил меня.

- Хочешь сказать, я не имею права называть себя отцом? - говорит он обиженно из-за моего ответа. - Тогда кто я для тебя?

Принимаю его вопрос за риторический и протыкаю еще один кусочек льда. Ловко цепляю лед соломинкой и кладу его в рот. Разгрызаю его с громким, безразличным хрустом. Естественно, он не ждет ответа на этот вопрос он. Он перестал быть "отцом" с той ночи, когда моя актерская карьера зашла в тупик, тогда мне только исполнилось шестнадцать. И, честно говоря, я даже не уверена, был ли он таким хорошим отцом до той ночи. Мы всегда больше походили на учителя и ученика.

Он запускает руку в дорогущие пересаженные волосы на лбу.

- Зачем ты так? - с каждой секундой его все больше раздражает мое поведение. - Все еще злишься, что я не пришел на твой выпускной? Я тебе уже говорил, что у меня слетело все расписание.