Джасинда Уайлдер - Вырвавшийся (ЛП)

— Я кончу, кончу, обещаю, — сказала я. — Я хочу ощутить, как ты кончишь, как изольешься внутри, глубоко во мне.

Он снова начал двигаться, входя в меня глубже, секундная пауза позволила ему вновь обрести силы. Он продолжал вонзаться в меня, теперь жестче, его руки притягивали меня к себе с нарастающей силой, почти свирепо, что шокировало меня.

— Да, да, Трэ! Трахай меня жестко, — молила я, ловя ртом воздух и постанывая, — мне так нравится, оттрахай меня как следует.

Он подчинился и стал двигаться жестче, пока его член не начал грубо вколачиваться в меня, вонзаясь глубоко, наполняя мою киску под завязку, с каждым движением подводя меня к экстазу. Он кончил громко, излив в меня сперму, выкрикивая мое имя и не сдерживая стоны:

— Шия, Шия, да, Шия!

Его руки грубо и крепко держали меня за бедра, прижимая к себе, пока он кончал. Мой оргазм накатил, когда он стал входить в меня медленными но жесткими толчками, и я смяла руками подушку, когда по телу пробежали небольшие волны удовольствия.

— Не останавливайся, не останавливайся! — сказала я, неистово двигая бедрами ему на встречу и с придыханием выкрикивая его имя в ритме его движений.

Я кончила с бурным надрывом, и он ощутил это, понял силу моего оргазма и ускорил свой исступленный ритм, даже несмотря на то, что уже пересек финишную черту и просто изливался внутри. Он продолжал двигаться, входил в меня уже обмякшим членом, но все еще хорошо растягивая мою киску, подводя томительную волну оргазма к своему восхитительному пику, пока я не начала всхлипывать и замедлила ритм своих движений, мои складочки изнывали от силы его страсти, но в то же время трепетали от пульсирующего удовольствия.

Он поднял меня на руки и легко положил на кровать, внезапно прижав к себе с такой нежностью, с которой всего несколько секунд назад грубо трахал. Наши дыхания были в равной степени сбиты: мы дышали быстро и с одышкой, вспотевшие и уставшие.

Когда я совладала с дыханием, то сказала:

— О боже, Трэ... никогда в жизни меня так не трахали.

— Я не причинил тебе боль? — спросил Трэ, теперь уже со страхом в голосе.

— Это приятная боль, малыш, — ответила я. — Мне понравилось. Мне нравится, когда ты теряешь самоконтроль. Ты никогда не причинишь мне боли нарочно, я это знаю.

— Все же, я сделал тебе больно. — Это не был вопрос.

— Несколько минут там будет немного чувствительно, да. Ты был очень... страстным.

Он смотрел на меня, лежа на другом краю подушки, его глаза были наполнены печалью и чувством вины.

— Мне так жаль, Шия. Мне не следовало... Не знаю, что на меня нашло, я просто... что-то в той позе, я ощутил тебя и просто... потерял контроль. Я не хотел причинить тебе боль, мне так жаль.

Я легла на него сверху и обхватила его лицо ладонями. Его нежность и смиренная боль от мысли, что он мог навредить мне, были слишком сильными, слишком глубокими. Это тронуло мое сердце и разрушило те стены, которые я так старалась возвести между душой и чувствами, зарождающимися по отношению к Трэ.

— Послушай, малыш, — сказала я, позволив ласкательному обращению прозвучать с преднамеренным особым значением. — Ты не сделал мне больно, понятно? Не так, как ты думаешь. Со мной в полной мере все хорошо. Ты был прекрасен, настолько, настолько это вообще возможно. Если бы ты действительно причинил мне боль, я бы тебя остановила. Клянусь. Мне все понравилось. Ты меня слышишь? Мне хотелось, чтобы ты потерял самоконтроль, дал себе волю. Чтобы все было жестко. Ты же слышал, как я просила делать это именно так? Я так говорила, потому что мне это очень нравилось и мне было чрезвычайно хорошо.

Трэ вглядывался мне в глаза, пытаясь понять, лгала ли я, пыталась ли скрыть, чтобы не оскорбить его чувства, или найти хотя бы намек на то, что я просто хотела его успокоить. Я обхватила ладонями его шершавые щеки и заставила посмотреть на меня, стараясь вложить все в свой взгляд. Позволила отразиться конфликту, зарождающейся любви... да, любви... страху — всему этому.

Наконец, будучи удовлетворенным тем, что увидел, он лег на спину.

— Малыш? — спросил он в промежутке между ударами наших сердец в унисон.

Я кивнула.

— Малыш. Сладкий. Дорогой. — Я приподняла голову с его груди, чтобы посмотреть на него. — Я могу еще много назвать.

— Малыш. Никто и никогда не называл меня так.

— Малыш, ты был бесподобен. Спасибо, — сказала я так нежно, насколько это было возможно.

Его грудь поднялась от глубокого вдоха, а я представила, что это его наполняла моя любовь. Я была в ужасе от того, что любила его, а еще больше страшилась того, что он любит меня в ответ. Я знала, что так и было, вот почему это так меня пугало. Мы оба были в неизведанных водах. Я знала как любить не больше его. Я никогда не любила Дэна, а он не любил меня.